Цитаты
265939
Очень странное чувство — вдруг оказаться в очень хорошо знакомом месте, где давно не был; все равно что впервые за несколько месяцев посмотреть на себя в зеркало.
Миранде двенадцать лет, и у нее, конечно, хватает проблем. Мама, которая не готовит завтраков и одевается как девочка, лучший друг, который больше не хочет быть другом, одноклассники, которые вдруг начинают вести себя не так, как раньше, полная опасностей дорога в школу и из школы. А тут еще непонятные записки, в которых говорится о том, что произойдет в будущем, и главное — о том, что она, Миранда, должна сделать, чтобы это произошло… Или не произошло. Книга Ребекки Стед «Когда мы встретимся»,...
Колин вечно нес всякий бред. Иной раз брякнет такое, что одновременно и восхищаешься, и хочется сделать вид, что ты не с ним.
Миранде двенадцать лет, и у нее, конечно, хватает проблем. Мама, которая не готовит завтраков и одевается как девочка, лучший друг, который больше не хочет быть другом, одноклассники, которые вдруг начинают вести себя не так, как раньше, полная опасностей дорога в школу и из школы. А тут еще непонятные записки, в которых говорится о том, что произойдет в будущем, и главное — о том, что она, Миранда, должна сделать, чтобы это произошло… Или не произошло. Книга Ребекки Стед «Когда мы встретимся»,...
Когда перестаешь вести себя по-свински, то особенно остро осознаешь, какой же ты все-таки был свиньей. Это как включишь в комнате свет и только тогда понимаешь, до чего в ней было темно.
Миранде двенадцать лет, и у нее, конечно, хватает проблем. Мама, которая не готовит завтраков и одевается как девочка, лучший друг, который больше не хочет быть другом, одноклассники, которые вдруг начинают вести себя не так, как раньше, полная опасностей дорога в школу и из школы. А тут еще непонятные записки, в которых говорится о том, что произойдет в будущем, и главное — о том, что она, Миранда, должна сделать, чтобы это произошло… Или не произошло. Книга Ребекки Стед «Когда мы встретимся»,...
Любите своих врагов, они ваши самые преданные фанаты.
Черный властелин желает познакомиться с порядочной попаданкой для серьезных отношений с обязательствами. Вакансия опасна и трудна, а главное – от нее невозможно отказаться! Юлия Исаева не планировала быть попаданкой, но тот, кто не разучился верить в сказку, способен притягивать к себе чудеса. И вот ты на пару с заклятой «подругой» уже в другом мире, где приходится жить по программе «Все не исключено», а незнакомые некроманты ищут суженную. И единственный кто протягивает руку помощи – Черный...
Анекдотическим примером работы бюрократов из ВТО является история с производством автомобильчиков для гольф-клубов (golf-cars) в Польше. После того, как польские экспортеры наводнили ими рынок США, американские производители в Соответствии с уставом ВТО начали антидемпинговую процедуру. Согласно этой процедуре надо выбрать страну с абсолютно схожими социально-эконо мическими условиями и подсчитать, во сколько обойдется там соответствующее производство. Если оно окажется существенно дороже, разница оценивается,как демпинг. Нелепость этой процедуры сама по себе очевидна, но применение оказалось еще более скандальным. В качестве «аналогичной страны» была выбрана... Канада. Загвоздка в том, что в Канаде вообще нет производства golf-cars. В итоге, как и следовало ожидать, цена изготовления одной машинки оказалась немыслимо высокой. Были введены впечатляющие антидемпинговые пошлины, и соответствующая промышленность в Польше просто прекратила свое существование.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Еще древние философы знали, что безграничное расширение свободы для одних оборачивается ограничением или подавлением свободы других.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
В начале XXI века брюссельские чиновники Евросоюза вправе были требовать от новых членов сообщества отчетности по такому количеству параметров, которое не снилось и аппарату советского Госплана, включая такие показатели, как диаметр помидора или «европейский стандарт презерватива».
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Какие бы проблемы ни возникали в обществе, либеральная мысль никогда не признает их связи с капитализмом и рынком. Винить можно что угодно — национальную специфику, бюрократию, коррупцию, иностранное вмешательство, политические ошибки. Лишь фундаментальные принципы либеральной экономики не могут быть поставлены под сомнение, это аксиома.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
В тропиках или в тундре, в индустриальных или в аграрных странах, в обществах с грамотным городским населением или среди горных племен — всюду проделывался один и тот же нескончаемый эксперимент. Одними и теми же методами и повсюду с примерно одинаковыми последствиями. Результатом стало резкое увеличение нищеты в глобальных масштабах, рост числа региональных конфликтов, преступности и коррупции.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Показательно, что термин «ревизионизм» восходит к лексике бухгалтерского учета. Речь идет не о переосмыслении или даже критике марксизма, а именно о механическом подсчете теоретической наличности, «активов» и «пассивов» учения, после чего некоторые сохранившиеся «ценности» можно использовать, а устаревшие идеологические продукты — списать в утиль. Подобная жесткость и «конкретность» подхода роднит ревизионистов с самыми отчаянными ортодоксами, Разница лишь в том, что последние цепляются за каждый идейный «предмет», доказывая, как некоторые пожилые хозяйки, что его обязательно нужно сохранить в доме «на всякий случай». А идеолог-ревизионист старается расчистить помещение и побыстрее выкинуть «лишнее».
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Материал, из которого получается плохая политика, порождает великолепную культуру.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Эдуард Бернштейн, который считал, что цель ничто, а движение все, был по современным понятиям слишком радикален. Он верил в общественные перемены. Значительной части «левых» интеллектуалов рубежа XX–XXI веков социализм представляется уже не как система, альтернативная капитализму, не как новое состояние общества, которого можно достичь с помощью постепенных реформ, и даже не как политическое движение, а лишь как набор ценностей.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Протест оборонителен. Цель протестующих состоит в том, чтобы заставить элиты, власть отказаться от своих планов либо скорректировать их. Для того чтобы добиться реализации своей позитивной программы, движению нужен уже не протест, а нечто большее.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Точно так же можно было бы говорить про глобальное демократическое движение, ибо по своим целям оно мало отличается от традиционных демократических движений, начиная с американской революции XVIII века. Тогда в Бостоне колонисты возмутились, что их законы и налоги устанавливает лондонский парламент, который они не выбирали. Суммируя требования нового протестного движения, можно сказать, что оно всего-навсего добивается, чтобы любые решения принимались только избранными народом органами и в соответствии с признаваемыми самим народом законами. Другое дело, что это требование, если его применять последовательно, означает фактический пересмотр всей глобальной экономической политики последних 20 лет, ибо она практически нигде и никогда не была одобрена населением в полном объеме. Больше того, требование демократизации экономики, если к нему относиться серьезно, несовместимо с капитализмом.
В 1990-е годы, когда история многим казалась закончившейся, понятие «революция» почти полностью вышло из употребления интеллектуалов и политиков, используясь разве что применительно к событиям прошлого. Радикальное преобразование общества представлялось чем-то невероятным и невообразимым. Между тем, жизнь отнюдь не стояла на месте, а общество менялось. И с точки зрения миллионов людей менялось далеко не к лучшему. Главное историческое достижение капитализма, видимо, и состоит в том, что...
Только подумайте: ещё каких-то сто лет назад, чтобы объехать мир, нужно было потратить, по крайней мере, несколько месяцев, а путешественника преследовали болезни, природные катаклизмы, опасности, причиной которых были и человек, и природа. <...> А сегодня несколько часов в пути, несколько сотен долларов - и вы попадаете в любую точку мира. Как можно не радоваться этому?
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
В следующей жизни я буду настаивать на том, чтобы у меня были друзья получше.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
... никто не беспокоится вначале о том, чем дело закончится. Даже Бог - это ясно.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
В следующую пятницу я усвоил по крайней мере ещё один урок: самый надежный путь из кинотеатра в спальню не обязательно самый прямой. <...> Я понял, что искусство соблазнения заключается в умении создать правильную обстановку - обстановку, в которой дама будет чувствовать себя свободно и уютно, которая будет манить её и заставит отбросить прежние самоограничения ради чего-то нового и привлекательного. Как известно, с возрастом все становится намного сложнее, но даже самая вредная старая карга когда-то воображала себя Джульеттой.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
Мы живем во времена высоких фарсов и низких комедий; наши картинные галереи, как и парламент, переполнены отбросами, а протестные настроения сегодняшней молодежи выражаются, по большей части, в том, чтобы заказать капуччино без шоколадной крошки. В наши дни путь, который напрямик ведет к двери в спальню, скорее всего, будет найден в результате веселого вечера, проведенного в баре, в тепле и комфорте, в интимной обстановке, причем потенциальные любовники будут одеты в заурядные поношенные джинсы и старые добрые пиджаки. Мир перевернулся вверх тормашки…
При все моем сожалении, боюсь, современное соблазнение связано уже не с песнями или сонетами; оно ассоциируется со смехом и забвением.Плюс к этому, после возни, которой заканчивается уединенный ужин, цыпочки обычно предпочитают, чтобы при следующей встрече вы хотя бы сделали вид, что все в порядке.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
Завязывать романы - разумеется - лучше всего умеют мужчины, но когда вы принимаете решение в одностороннем порядке разорвать вашу связь, вам необходимо стать сильным, как женщина.---Чего делать не следует, так это начинать подобный разговор, втайне помышляя о том, что вы двое сможете иногда спать друг с другом, просто чтобы удовлетворить потребности плоти. Чего делать не следует, так это снова звонить ей несколько дней спустя и мило болтать, как ни в чем не бывало, или через три дня после разрыва спрашивать: "А как насчет того, чтобы вернуться к прежним отношениям?"---Рвать отношения - это все равно, что отказываться от курения: бросать так бросать; все книжки на эту тему - чушь собачья, и попытки мирно все обсудить и найти рациональное решение обречены на провал.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
Судя по единодушию, с которым они заблуждались насчет современной моды, все это были политики.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
... и кто из прихожан по-настоящему жаждет прощения или избавления ада или прочей чепухи? Никто. Они хотят греха, да побольше, только, пожалуйста, чтобы была кнопка "пауза".
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
Если вы не можете смириться с отрицательным результатом, если вы решили твердо верить в то, что всегда можно услышать "да", надо лишь искусно сформулировать вопрос и вовремя задать его, если вы заботитесь о соблазняемой особе, надо любой ценой избегать преждевременного отпора. Вы должны минимизировать опасность, продвигаясь вперед с величайшей осторожностью, дотошно отслеживая все детали, пока не поймете, что и внешние обстоятельства, и ее чувства идеально подходят для решающего штурма, когда все складывается так, что она просто физически не сможет сказать "нет".Например, женщина у которой есть постоянный друг, обычно настроена на отказ в ответ на прямое предложение. Но она вполне способна сказать "да" в ответ на легкомысленное приглашение, произнесенное беспечным тоном, потому что она не увидит в нем ничего опасного или компрометирующего...
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
Внезапно я осознал весь ужас происходящего: все в этой комнате носили очки. Боже мой. Что происходит? Весь молодой Лондон неожиданно ослеп? Наверно, это все от мастурбации. Вот бедняги.
Джаспер Джексон – профессиональный каллиграф, знаток мировой культуры и интеллектуал. Но его мир – это не только удивительной красоты начертания слов, строк и стихов, но и своеобразная жизнь, которая прекрасно рифмуется с его занятием – и этим же занятием преображается. Великая поэзия Джона Дойна как будто заново выстраивает мир вокруг Джаспера Джексона, и бывший разбиватель женских сердец становится созидателем чего-то гораздо большего, чем он сам мог предполагать…
admin
добавил цитату
из книги
«Русский дневник»
5 лет назад
...иностранцам очень трудно получить здесь водительские права. Один корреспондент, сдавшись здесь на права, "срезался" на вопросе: "Чего не должно быть на автомобиле?" Он знал множество предметов, которых не должно быть на автомобиле, и, подумав, выбрал один из них, но не угадал. Правильный ответ звучал так: "Грязи"...