Серия «Рассказы»
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.
Александра Васильевича Сухово-Кобылина ( 1817—1903) заслуженно считают одним из самых талантливых драматургов-сатириков, хотя его перу и принадлежат всего три пьесы – трилогия «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». Александр Васильевич с юных лет пристрастился к литературе и философии, однако обратиться к литературной деятельности его заставили трагические обстоятельства. Писатель был обвинен в смерти своей возлюбленной, Луизы Симон-Деманш, и находился под следствием семь лет....
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...
В книге собраны рассказы московского прозаика Владимира Тучкова, знаменитого как своими романами («ТАНЦОР»), так и акциями в духе «позитивной шизофрении». Его рассказы – уморительно смешные, парадоксальные, хитрые – водят читателя за нос. Как будто в кунсткамеру, Тучков собирает своих героев – колдунов, наркоманов, некрофилов – и заставляет их выделывать самые нелепые коленца. «Что за балаган, – вскричит доверчивый читатель, – разве так можно описывать реальность?!» А потом поймет: эту...