Жар-птицы, дивные певчие, являются одними из древнейших существ, населяющих землю. Состоят в дальнем родстве с фениксами, они олицетворяют собой солнечный свет и, когда приходит срок, сгорают в очистительном огне, чтобы потом возродиться вновь. Кстати, сгорают они именно осенью, возрождаясь чаще всего лишь по весне. В этом состоит их отличие от фениксов, проживающих около тысячи лет, прежде чем воспламениться. Перо жар-птицы, способно не только разогнать тьму изначальную, но и служит источником живого огня. Пение дивной птицы может излечить даже тяжелобольных, но такое случается крайне редко… Почему? Привередливые они и чрезвычайно заносчивые. Не для каждого петь соглашаются. Питаются жар-птицы молодильными яблоками из сада дриад (один кусочек омолаживает сразу на десять лет, и не каждое существо способно пережить процесс; но магия сада не действует на птиц).
— Если действительно любишь его — борись. Не унижайся, нет, но найди в себе силы унять гордость и поговорить по душам. Если он действительно считает тебя недостойной своего внимания — отпусти и забудь. Но если в сердце теплится искра симпатии, её так легко раздуть в огонь любви. Просто переступи через страхи и рискни сделать первый шаг. Судьба любит смелых, одаривая их невероятными подарками. Одаривая любовью…
— А откуда ты знаешь Ядвигу Еловну?
— Старые знакомые.
— А насколько старые?
— Ника, в приличном обществе не положено задавать столь личные вопросы.
— А ты считаешь своё полуголое общество — приличным?
— А тебя что-то смущает? Или волнует… — в очередной раз усмехнулся мужчина.
— Артефакты перехода заключают в себе формулу с точно выверенными координатами перемещения. В вашем случае, насколько я понимаю, точки выхода находятся в гостиной этого дома и на поляне перед вашим общежитием. Правило сохранения вектора перемещения обычно распространяется на все артефакты подобного рода, а значит, изменяя отправную точку, вы смещаете вектор движения и рискуете на выходе попасть в неприятности с весьма трагическими последствиями.
Песня барда:
Обниму я тебя за плечи,
Ну же, милая, слёзы утри!
В этот тихий и ласковый вечер
Нам не дело скитаться в пути.
Сядем рядышком возле речушки,
На поваленном древе сосны,
И споём о судьбе-старушке,
О любви, о приходе весны.
Тихим словом помянем усопших,
И за здравие живых скажем тост!
Пригубим медовухи цветочной…
Ну же, милая, что ты не поёшь?
Капли горькие тихо стекают,
Не дают сделать даже глотка…
От чего ты рыдаешь, родная?
Вспомнила отца-старика?
Не горюй, моя дева, не стоит,
Отпусти его душу к Вратам,
Лучше выпей вина из Пригорий
И отдай дань ушедшим в лета.
Мы затянем мелодию были,
Где сплетались в причудливую сеть
Все рассказы, легенды… всё было,
Только многое — это секрет…
— Лежи смирно!
— Со мной всё в порядке!
— А голова кружится от чрезмерного ума? Лежи!
— Не хочу!
— Захочешь. Сейчас доведёшь, привяжу и пока всё не вылечу, не отпущу.
— Со мной всё в порядке! — снова повторила я, но этот садист меня не слушал, продолжая обрабатывать раны какой-то настойкой.
Колыбельная кота Баюна:
Баю, баюшки, баю,
Слушай песенку мою.
Засыпает мир вокруг,
Спи и ты, мой храбрый друг!
Засыпает мир вокруг —
Спи и ты, мой храбрый друг.
Пусть тебе приснится лес,
Полный сказочных чудес,
А потом приснится поле,
Где гуляет конь на воле.
— Совесть есть? — наконец изрёк он, сбрасывая с себя и тину, и несчастное растение.
— Вообще или конкретно сейчас? — хихикнула Хима, поправляя пышные розовые волосы.
— В принципе, — мрачно изрёк мужчина, а потом оглядел наш ёжкин круг.
— Главное правило вы знаете: «Вместе до последней капли силы». Яника, добро пожаловать в ряды хоббитоманок и в Сказочный мир в целом. Первое время будет тяжело, но не бойся, за своих мы стоим горой.
— Один за всех, и все за одного, — улыбнулась я, подмигивая девушке.
— Именно! Наша жизнь сплошное состязание, где всё получают только сильнейшие. И чтобы быть на урове или хотя бы не опускаться ниже среднего, нам необходимо деожаться вместе и оказывать посильную помощь дуг другу. После зачисления считай, что мы стали одной семьёй. Теперь, если обидят одну, на помощь придут все. Нам нельзя выказывать слабость, иначе затопчут и не заметят.
– Тель, перестань, мне проще терпеть боль, чем видеть твои слёзы. Оставь, я уже в состоянии подняться.
– Я не плачу, – упрямо заявила, – и ты не поднимешься, ты вообще практически умер.
– Кто умер? – Он удивлённо приподнялся.
– Да ты умер, морда несносная, – прошипела взбешённая чёрная ведьм. – тебя сейчас вылечу, а потом убью! Будешь знать, как валиться с ног от кровопотери!