Мои цитаты из книг
Но ведь прошлое на то и прошлое, чтобы не оглядываться на него в настоящем?
Я влюбилась в него когда мне было шесть. Очень хорошо помню этот день: мои заплаканные глаза, содранные коленки и Он в дверях, в обнимку с огромным плюшевым зайцем. Уже тогда я знала, что даже если небо упадет на землю, а луна сойдет со своей орбиты — мое сердце навечно будет принадлежать только Ему. Но Он смотрит на меня только как на маленькую дочку его погибшего друга. Он всегда окружен элегантными ровесницами, Он смотрит на них как на женщин, а на меня — как на Долг. И однажды, как в...
Карма — она, как все женщины, немного сука, и обязательно отомстит в самый безоблачный момент.
Я влюбилась в него когда мне было шесть. Очень хорошо помню этот день: мои заплаканные глаза, содранные коленки и Он в дверях, в обнимку с огромным плюшевым зайцем. Уже тогда я знала, что даже если небо упадет на землю, а луна сойдет со своей орбиты — мое сердце навечно будет принадлежать только Ему. Но Он смотрит на меня только как на маленькую дочку его погибшего друга. Он всегда окружен элегантными ровесницами, Он смотрит на них как на женщин, а на меня — как на Долг. И однажды, как в...
Можно увести жену, но нельзя увести любящую женщину.
Я влюбилась в него когда мне было шесть. Очень хорошо помню этот день: мои заплаканные глаза, содранные коленки и Он в дверях, в обнимку с огромным плюшевым зайцем. Уже тогда я знала, что даже если небо упадет на землю, а луна сойдет со своей орбиты — мое сердце навечно будет принадлежать только Ему. Но Он смотрит на меня только как на маленькую дочку его погибшего друга. Он всегда окружен элегантными ровесницами, Он смотрит на них как на женщин, а на меня — как на Долг. И однажды, как в...
Соседи — они как воздух. Их не замечаешь, пока все нормально, и начинаешь остро ощущать, если воздух отравлен.
Рассказ в жанре офисного фэнтези. Кто-то стал переписывать официальный сайт фирмы "Флокс". Там появилась такая информация о сотрудниках! Кто участвует в подпольных боях, а кто спит со всеми подряд. Кому понадобилось испортить репутацию фирмы? Недовольным клиентам? Конкурентам? Или кому-то из своих? Об этом вы узнаете из рассказа. Рассказ также выходил под заглавием "Флоксопедия".
Музыка — это замечательная вещь. Она рассказывает нам о том, что находится за пределами логики и неподвластно никаким теориям. В этих рассказах, в этих звуках каждый из нас открывает для себя свой собственный, неповторимый и прекрасный мир.
Впервые на русском — новая книга самого знаменитого мастера современной японской литературы, сборник колонок, написанных им для модного женского журнала «Ан-ан». С фирменной легкостью и недосказанностью, виртуозно балансируя на грани бытового очерка и аллегории, Мураками рассуждает о ресторанах и одежде, о коллекционировании виниловых пластинок и фильме Вима Вендерса «Клуб „Буэна-Виста“», о кошках и феминизме, о пончиках и вечернем бритье, о беге трусцой и безотчетной нелюбви к гольфу.
И нет ничего прекрасней того пейзажа, который неспешно открывается тебе, пока ты, в гармонии с собой и миром, бежишь и бежишь вперед по дороге, отбивая ногами ритм. Бежишь и бежишь.
Впервые на русском — новая книга самого знаменитого мастера современной японской литературы, сборник колонок, написанных им для модного женского журнала «Ан-ан». С фирменной легкостью и недосказанностью, виртуозно балансируя на грани бытового очерка и аллегории, Мураками рассуждает о ресторанах и одежде, о коллекционировании виниловых пластинок и фильме Вима Вендерса «Клуб „Буэна-Виста“», о кошках и феминизме, о пончиках и вечернем бритье, о беге трусцой и безотчетной нелюбви к гольфу.
Даже удивительно, насколько в Италии вкусные спагетти. Вы, конечно, скажете: «Что же здесь удивительного? Это ведь Италия». Оно, конечно, так, но во всех соседних с Италией странах спагетти отчего-то чудовищно невкусные. Стоит пересечь границу, и… Вы даже представить себе не можете, насколько неприятными на вкус могут быть спагетти.
Впервые на русском — новая книга самого знаменитого мастера современной японской литературы, сборник колонок, написанных им для модного женского журнала «Ан-ан». С фирменной легкостью и недосказанностью, виртуозно балансируя на грани бытового очерка и аллегории, Мураками рассуждает о ресторанах и одежде, о коллекционировании виниловых пластинок и фильме Вима Вендерса «Клуб „Буэна-Виста“», о кошках и феминизме, о пончиках и вечернем бритье, о беге трусцой и безотчетной нелюбви к гольфу.
В нашем мире сладкое и острое сосуществуют и взаимодополняют друг друга. И я каждый раз в этом заново убеждаюсь. Но объяснить другому человеку сложнейший психологический принцип этого взаимодействия и добиться в этом вопросе понимания чрезвычайно сложно. Да, наверное, и не нужно.
Впервые на русском — новая книга самого знаменитого мастера современной японской литературы, сборник колонок, написанных им для модного женского журнала «Ан-ан». С фирменной легкостью и недосказанностью, виртуозно балансируя на грани бытового очерка и аллегории, Мураками рассуждает о ресторанах и одежде, о коллекционировании виниловых пластинок и фильме Вима Вендерса «Клуб „Буэна-Виста“», о кошках и феминизме, о пончиках и вечернем бритье, о беге трусцой и безотчетной нелюбви к гольфу.
Если бы смысл и смысловые связи всех слов, особенно тех, которые мы воспринимаем на слух, были бы нам предельно понятны, словно бы высвечены до мельчайших деталей огромной флюоресцентной лампой, то это было бы невыносимо скучно и — парадоксальным образом — бессмысленно. Потому что в человеческой жизни, я уверен, обязательно должны оставаться неясности и загадки.
Без этого мы никак.
Впервые на русском — новая книга самого знаменитого мастера современной японской литературы, сборник колонок, написанных им для модного женского журнала «Ан-ан». С фирменной легкостью и недосказанностью, виртуозно балансируя на грани бытового очерка и аллегории, Мураками рассуждает о ресторанах и одежде, о коллекционировании виниловых пластинок и фильме Вима Вендерса «Клуб „Буэна-Виста“», о кошках и феминизме, о пончиках и вечернем бритье, о беге трусцой и безотчетной нелюбви к гольфу.
У меня ничего нет, кроме рассказов Жанны. Достаточно ей солгать, и вся моя жизнь станет ложью.
Героиня романа, получив во время пожара сильные ожоги, изменившие ее внешность, теряет память и пытается заново воссоздать свою жизнь, чтобы понять — кто же она на самом деле. До последних страниц для читателя остается загадкой: было ли вообще совершено преступление и кто остался в живых — преступница или жертва. В этом романс Себастьян Жапризо, пожалуй, ярче, нежели в других своих произведениях, продемонстрировал талант мастера детективного жанра. Сразу после публикации, этот роман был...