— Иногда бог… или вселенная, как ты говоришь, не отговаривает тебя, а проверяет крепость твоих сил. ... Дает выбор — быть трусом или быть героем.
— А можно ни тем, ни тем?.. — с надеждой спрашиваю я.
— Так не получится. Можно только пойти или не пойти.
Говорят, что мужчина изменяет только телом.
А женщина — только душой.
Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете — это труд…
Жители королевства обнаглели, Нушрок! Чтобы держать народ в повиновении, пришло время почаще прибегать к устрашению.
Что ж, война — это неплохо, ваше величество. Я перестану делать в своих мастерских кривые зеркала и начну изготовлять оружие. Война всегда приносит доход.
И потом, кто в нашем королевстве не врёт? Может быть, ты думаешь, что не врёт король или его министры? Да они самые большие вруны!
И потом, кто в нашем королевстве не врёт? Может быть, ты думаешь, что не врёт король или его министры? Да они самые большие вруны!
— Я твой муж. Любимый, надеюсь…
И такая в его голосе была нехорошая угроза, что слово «любимый» звучало как объявление войны.
— Конечно, любимый, какой же еще! — а мой ответ был, словно выставленные в небо зенитки ПВО.
Глoкая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка.
— Человеческая память милосердна, — сказала Рамина.
— Сначала вам будет грустно и горько, а потом на помощь придет забвение.