Жизненный идеал Монморенси состоит в том, чтобы всем мешать и выслушивать брань по своему адресу. Лишь бы втереться куда-нибудь, где его присутствие особенно нежелательно, всем надоесть, довести людей до бешенства и заставить их швырять ему в голову разные предметы – тогда он чувствует, что провел время с пользой.
... в жизни действует принцип малины, в этих ягодах постоянно кто-то сидит, какой-то жучок. Так вот, если вы съели вместе с малиной жука, это проблемы жука. Я больше быть жуком не хотела, я теперь предпочитала быть тем, кто ел малину.
Нет во мне уже ни честности, ни амбиций, ни стремления к правде, я такая же, как все, а то и хуже. Когда осознаешь, что в этой жизни справедливости нет, то выбора всего два либо продолжать переть против танка заранее зная, что тебя похоронит под его гусеницами, либо принять правила игры, стараясь выжить любой ценой. Я выбрала второе, ибо я не святая и ради своей семьи и в ад спущусь если понадобится.
И по мне ударило наотмашь, не только от проявленной нежности, ставшей для меня дефицитом, но и от возникших в голове мыслей. Мурашками под кожу, до потерянного вдоха. В таких влюбляются на всю жизнь, ради таких на плаху идут, потому что по-другому нельзя, такие как он не оставляют выбора. Мне жаль его любовниц, ибо это игла, с которой не слезть самостоятельно
– Что дальше, Вольфи?
– Дальше? – удивился Мессинг. – Разве ты не знаешь? Дальше – будущее.
Истина – в диалоге, поэтому, что касается согласия, я не отвергаю ни доводы за, ни доводы против.
Михаил Ишков
Не лучше ли попытаться отыскать дорогу в будущее в согласии между собой?
Это Вольф вам с высоты четырнадцатого этажа заявляет.
Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым.
– Один звонок – это «Немедленно прилетай!», два звонка – «Ни в коем случае не прилетай!», а три звонка значит – «Какое счастье, что на свете есть такой красивый, умный, в меру упитанный и храбрый человечек, как ты, лучший в мире Карлсон!».
– А зачем мне для этого звонить? – удивился Малыш.
– А затем, что друзьям надо говорить приятные и ободряющие вещи примерно каждые пять минут, а ты сам понимаешь, что я не могу прилетать к тебе так часто.
– Запомни, – строго оборвал его Карлсон. – «Пустяки, дело житейское» про пироги не говорят.