Отец называл их суфражистками, а тетя, жительница Эддингтона, — профурсетками. По словам тетушки Эбби, суфражистки вели соответствующий образ жизни, поскольку зарабатывали на жизнь собой. Кузина Дженнифер поправляла мать, уточняя, что не «собой», а «сами», но для тети это было одно и то же.
Годы идут, а ты не меняешься! Стабильность — признак мастерства. Самые красивые девочки, и не меньше двух!
- Настя, - наконец выдохнул Тим. – Никто, даже такая талантливая женщина как ты, не может вынести мозг сразу по двум поводам. Потому что я получил новую работу и уезжаю. И потому что я не получил работу, остаюсь тут и не реализую себя.
Пусть умоются кровью все те, кто усомнился в нашем миролюбии.
Начитаетесь своих романов, которые одни бабы пишут для других, а потом ждете, что он будет восторгаться вашей бархатной или мраморной или алебастровой кожей.
- А он не будет?
- Конечно, нет! Все что средний мужик знает про бархат, так это что им гробы внутри оббивают. Из мрамора памятники делают. А алебастр в строительстве самая нужная вещь.
Тараканы у нас обоих в головах бодрые и откормленные, но, кажется, маршируют в лад.
Если вы хотите, чтобы мужчина любил вас всю жизнь, никогда не выходите за него замуж.
Главный фактор любви - окситоцин, гормон доверия и привязанности. Все остальное прирастет, если доверие не поругано. Нет доверия, и все - нет любви.
Нравственные законы многим кажутся чем-то навязанным. И правда — почему я должен поступать по совести, а не как хочу? А потому, что наши поступки создают волны чувств. Нравственные и добрые откликаются в судьбе долгим эхом благодарности и поддержки. Подлые ударят по нас с огромной силой и абсолютной неизбежностью… И чем меньше будем о чувствах других думать, тем серьезнее будут последствия…
Как говорят - кто к нам с чем зачем, тот от того и того…