— Не смотри так, я наверняка похожа на безумную сову.
Он хохотнул.
— Почему на сову?
— То есть с безумной всё очевидно, — она засмеялась.
Говорить можем обо всём, но и молчать с ней не напрягает.
Егор мудро заметил, что любая реклама на руку в их деле, безусловно поддев: «особенно когда благородный поступок совершен в нижнем белье привлекательной девушкой».
— Как мудро говорится, если ты хочешь вина, но наливаешь в стакан из кувшина, наполненного водой, то не вода же виновата, что ты хотел вино, а она осталась водой, не превратившись в иное.
И губы его видеть и слушать. И самой себе со стеснением признаваться, что манят притронуться к ним.
И руки её глазами ловить в движении или покое. И прикасаться к ним невесомо.
И чувствовать ЕГО влечение.
И чувствовать ЕЁ отклик.
«Лечитесь! Кофе без тебя не пьётся. Будем на связи?»
«Спасибо! Кофе без тебя невкусный. Будем»
— «Когда хочешь писать о женщине, обмакни перо в радугу и стряхни пыль с крыльев бабочки.»
Вспомнить только, как торчал в коридоре московского роддома - в палату его рыжая не пустила - едва ли не теряя сознания и мечтая о том, как выйдет оттуда и залпом прикончит бутылку виски.
Как он там говорил Ярославе?
Они, мужики, просто слишком чувствительные.
А потом впервые взял на руки крохотный комочек с рыжей прилипшей прядкой и все мысли о виски улетучились.Потому что оказалось, что ощущение тяжести собственного ребенка на руках пьянит не хуже алкоголя.
- Скажешь, куда мы едем? - сделала я слабую попытку.
- Нет.
- А коньячку?
- Нет.
- А пожалеть Ясеньку?
- А пожалеть Витеньку?
...они все вместе устроили возле моей кровати чуть ли не круглосуточное дежурство. Конечно, официальная версия звучала как «чтобы тебе не было скучно». По факту означало «нам было так страшно, что дай хоть насмотреться теперь».