Я пыталась договориться с сердцем, объяснить ему: мол, хватит мучить меня – ну не получилось, ну не сошлось, с кем не бывает. Отпусти же его! Не изводи меня, перестань напоминать о нем. Больно ведь. Пойми же наконец, что оттого, что он всегда внутри, мне легче не становится – он мне нужен рядом. Определись же наконец: то ты хочешь его забыть, то всегда помнить. Долгие просьбы, почти молилась на коленях, но это соревнование моей собственной жизни с жизнью без него продолжалось.
— Почему никто, кого я спрашиваю о любимом городе, не называют тот город, в котором родился и живет? — Не знаю, милая… Быть может, нас всех разбросали по миру и перемешали в нем для того, чтобы каждый сам искал свое место. Сердцем.
Молчание в ответ. Услышать молчание в ответ - самое болезненное для женщины. Лучше пусть он скажет, что разлюбил. Лучше пусть оттолкнет обидным словом и прокричит: "Я устал от твоей любви!" Все что угодно, только не молчание. Оно убивает. Чем? Тем, что она не знает: он все еще любит или действительно разлюбил.
В настоящей любви точки не бывает. Можно разойтись, разругаться, разочароваться - возможно абсолютно все. Но какие бы причины ни были, настоящая любовь все равно продолжает жить в сердце.
Знаешь, когда я понял, что отпустил ее? В тот день, когда осознал, что больше не боюсь нашей встречи. Я смогу с ней спокойно поздороваться, спросить "как ты?", попрощаться и продолжить путь
Папина нелюбовь к искусству была предметом подшучивания в нашей семье. Особенно часто вспоминалось, как он однажды заснул во время спектакля и на крики со сцены: «Он мертв! Убили!» – ответил спросонья: «Чего орешь? Везите в морг!» Зал рухнул от смеха. Что поделать, хирург Станислав Серебрянский не выспался после дежурства.
Невероятно чувствовать себя особенной, дорогой, необходимой.
– «Мне нравятся твои шипы. Я буду терпеливо ждать, когда ты сама их уберешь».
– Серебрянская, это что сейчас было?! – Ничего, – заверила я и даже отодвинулась. Кто ж знал, что он такой нервный. – Если хочешь меня потрогать, делай это, когда я не за рулем.
Почему ты попросила себя поцеловать? – Нет, нормально? Ты вообще мне раздеться предложил! – возмутилась я.