– Ты получила поцелуй. Согласись, будет справедливо, если теперь его получу я. Выверты его логики повергли меня в ступор.
– Извини, мне говорили, что скромность украшает. Так что нудизм не по мне.
Я не взял резинку. Как-то не планировал, спеша к тебе. Поэтому сейчас летать будешь ты. – Что?! А как же фееричный единственный раз? Ты себе это как представлял?!
Культурной? Ты меня дачу взламывать потащила! Можем повторить на бис под луной. Мы же еще ключи на место не вернули.
Знаю, – кивнул Богдан, – мы набьем друг другу морды. Но позже. Выходи уже.
Там как раз пошло о совместном действии вещей. Вот, например, владелицы корсажей, получавшие стойкость в достижении целей, упорство и умение подолгу обходиться без сна и еды, – терминаторы какие-то, честное слово.
Ольховский, какой же ты дурак! – вырвалось у меня, и я сдернула с него это дурацкое полотенце. – Раздеваю!
Забавный у нас сейчас вид. Он голый, моя одежда в беспорядке, губы горят. Встретились, одноклассники.
Кир, иди оденься, а то я за себя не ручаюсь и все тебе расскажу. Только не спрашивай, на каких колесах я сижу.
Ольховский, оденься. Я понимаю, что Барби бывшая, но вот нечего ее в полотенце встречать! А она сейчас заявится.