К слову, Катафалк при этом так стонал, словно я варварски плющила его самое ценное - мозги! Причём всмятку.
Хотя, как по мне, её декольте и так выглядело убийственно опасным : одним видом оного легко можно было свернуть шею, даже очень сильному мужчине.
Но, судя по интонации продавцов, они хотели, чтобы мы не только успокоились, но и прилегли куда-нибудь отдохнуть. Например на рельсы
И с запозданием испугалась, что едва не умерла посреди полного здоровья. Телесно. Психики это не касалось. Она у меня, судя по всему, уже давно нуждается в хорошем некроманте.
Не веря своим глазам, я посмотрела вниз и уставилась на деталь организма, коей у меня никогда не было и быть не могло, так как я тридцать лет прожила женщиной и иметь подобное мне в принципе не полагалось.
Брезгливо, двумя пальцами, я приподняла это и неверяще уставилась на него. По ощущениям оно было моё, не приклеенное и не нарощенное.
С опаской оттянул пояс коротких штанишек и заглянул туда. Сомнений не осталось. Ниже пояса я тоже был женщиной.
- Ты что сделала с моими... с моим... что ты сделала там?! - И она указала на детородный мужской орган. Я опустила голову, тоже посмотрела и пожала плечами.
- Побрила.
- Не будь так суров!
- Суров? Я всегда всё делаю не так! Не так пеленаю, не так купаю, не так кормлю, не ту книжку читаю, рано на горшок высадил, поздно в ясли отдал, слишком строг, слишком балую, со всем соглашаюсь, упёртый как баран. И этот вынос мозга ежедневный! В нашем доме! Да я золотой муж, понимаешь? Зять из меня паршивый, а муж - золотой!
- Мне твою маму пригласить погостить? - предложила Сатин.
- Давай, добивай мужа! Ты-то при любом раскладе в шоколаде! Сейчас ещё про беременность скажешь, так мне вообще конец! "Куда ты смотришь, Тейто? Почему она одна кроватку собрала?"Да потому что меня в лом дождаться было! "Тейто, ей нельзя столько кофе пить!" А разве я ей указ? "Тейто, у ребёнка может быть аллергия на клубнику!" Но Сатин же обожает клубнику и плевать, что говорит Тейто! Тейто! Тейто! Тейто!
- Выговорился? - она погладила его по руке.
- Да, - выдохнул он. - Уже лучше.