Теть Марин, а жрать дают? - жалобно спросил он.
- Дают, Вадик, через час, всем корм дают. И скотине, и людям, - голосом тети Сони с Привоза, ответила мама.
Леся снова начала шмыгать носом, и я встрепенулась:
- Так, мы только успокоились! Вы прекращайте мне тут дисциплину хулиганить!
- Нну?
- Я в душ, - заторопилась Анька и шмыгнула в ванную. Женька развела руками:
- А я чего? Я ничего.... Это у Аньки весеннее обострение....
- Недотрахулез у тебя хронический! - весело проорала я в дверную щель. - Космы повыдергаю!
- Ой, я боюсь, боюсь, боюсь, - дурашливо заорала Анька в ответ.
- Это его заведение, и он тут и живет, и вообще, он изрядный псих, - дал характеристику Сергей.
- Так уж и псих, - усомнилась я.
- Ну... смотря, у кого какие нормы нормальности,
Даже изменяя мне, этот гад никогда не отделял себя от меня. И сейчас строил планы на наше общее будущее вместе с чужим для меня ребенком. И это не цинизм — это его вера в незыблемость нашей внутренней связи и наше общее всепрощение.
— Я же не сказала тебе главного — дело-то в том, что он предложил возобновить, так сказать. А у самого кольцо на пальце… Он, Аня, меня тогда так размазал — тебе с твоим Андреем и не снилось! В землю втоптал, искорежил всю, я годы отходила! А теперь так просто — скучал, жалею, помню.
Все что я тут пережила — только для ее спокойствия? Да он просто ненормальный! Ну нельзя же не понимать… он просто не может не соображать — чего мне стоит все это?
Что бы там ни стояло на кону, чья бы это ни была жизнь — расплачивалась за нее я, хотя тоже не заслужила этого. Мне плевать на чужих остальных — и тогда и сейчас, пусть это даже отдаленно не пахнет человеколюбием. Но моя совесть в этом плане чиста — я никогда не пыталась устроить свое счастье за чужой счет. А Вовка? Он в чем виноват? Что же он свою совесть за наш счет отмывает и полощет?
Перед тобой — виноват страшно… И она не заслуживает ненависти, а я ловлю себя на том, что близко к этому, близко…, а она ведь тоже не виновата в том, что полюбила мразь, что больна и беспомощна, правда? Виноват во всем я.
А я? В чем виновата я — думала я, слушая его и даже не пытаясь поддерживать разговор. Просто слушала.
Мы поговорили… Вернее — говорил он, а я просто слушала, глядя на бледные завитки узора на ковре. Я до сих пор не уверена, что знаю как к этому относиться. Все равно остались неясные для меня моменты, которые я никогда не стала бы уточнять, даже если бы очень хотела этого. Но основное я поняла — все он делал правильно, но не для нас с Вовкой.