Я стою ни жива, ни мертва, пока многотысячная толпа застывает в единственно доступном нам акте своеволия – молчании. Молчании, которое лучше всяких слов говорит: мы не согласны, мы не на вашей стороне, это несправедливо.
первый долг всегда самый трудный.
Ты не умрешь. Я тебе запрещаю. Ясно?
– И как же ты охотишься? – Убивать зверей гораздо легче, чем это. Можешь мне поверить. Хотя тебя я тоже, кажется, убиваю. – А побыстрей убивать нельзя? – Нет. Заткнись и жуй груши.
До меня не сразу доходит, что значит эта новость. В этом году могут победить двое. Если они из одного дистрикта. Они оба могут остаться в живых. Мы оба можем остаться в живых. Прежде чем я успеваю себя остановить, с моих губ срывается крик: — Пи-и-ит!
Каково это жить в мире, где еда появляется на столе по нажатию кнопки? Что бы я делала все те часы, что трачу на прочесывание лесов в поисках пропитания? Чем заняты эти люди в Капитолии помимо расцвечивания собственных тел и ожидания очередной партии трибутов, пачками гибнущих ради их развлечения?
Обаяния в тебе не больше, чем в дохлой рыбе.
- Китнисс, это ведь все равно что охота. А ты охотишься лучше всех, кого я знаю. - Это не просто охота. Они вооружены. И они думают. - Ты тоже. И у тебя больше опыта. Настоящего опыта. Ты умеешь убивать. - Не людей! - Думаешь, есть разница?
Осторожно – это он правильно, неосторожным черномагический фолиант может и палец откусить, до локтя примерно.
И толпа отошла. Ага. Шагов на семь.