Анна

– Лучше слушайся меня, девочка. Лекс притягивает меня к себе, и его холодные светлые глаза теперь так близко, что сердце у меня сначала замирает, а потом начинает быстро-быстро стучать. – Зачем я тебе? – шепчу я. Лекс усмехается и ведет ладонью по моей щеке. – Ты красивая. Я люблю красивые вещи, их приятно иметь у себя. – Но я же не вещь! – с отчаянием говорю я. – Ты не можешь просто взять и… забрать меня. – Не могу? Ты бросаешь мне вызов, девочка? – Я… нет… я не то! Я… – Вызов принят. И...

– Смотри-смотри, это же Толя? А я и так не отрываю взгляда от экрана. Как и, наверное, почти шестидесят тысяч человек, собравшихся на концерте. – Нет, девочки, вам показалось, – истерически посмеиваюсь, потому что в груди поднимается буря. Камеры направляют объективы на парочки, и те целуются под гром оваций зрителей. И вот сейчас на экране появился Толя. Или человек, очень на него похожий. Хочется верить, что это не мой муж целует взасос молодую брюнетку. – Это точно Толя! Шрам на щеке, –...

— Пашка такой хороший муж и отец для Алиски, — восхищается Марина, когда мы остаёмся вдвоём. — Кто бы мог подумать. И подгузники меняет, и укладывает спать, и купает. Я обрываю поток её восторгов одним махом. Слишком долго это жило внутри меня. — Муж он только по документам, Марин. Мы не живём как пара. Просто… сожительствуем. — В смысле? Вы же… семья. — Это не кризис, не подумай. Так было с самого начала. Мы так договорились. Потому что история одной переписки привела к непредсказуемым...

Я всегда думал — нет ничего страшнее войны. Ошибался. Страшнее вынести женщину из огня и узнать в ней ту, которую любил больше жизни. Увидеть рядом ребёнка от другого — будто нож в сердце. Я готов был ненавидеть, но почему-то возвращаюсь. И с каждым разом всё явственнее чувствую — за её молчаливой болью скрывается что-то важное. Что-то, что заставляет усомниться во всём, во что я верил все эти годы…

Лютаев был моей любовью, нерушимой стеной, за которой я могла спрятаться от любой бури, а потом не поверил… предал… изменил! Шесть лет нас разделяли разные города и страны. Я ничего о нем не знала, запретила себе интересоваться его жизнью. А тут… столкнулась с Лютаевым в Академии, при которой он открыл частную бизнес школу. Все бы ничего, но я как назло только что поступила учиться в эту самую школу! Теперь светлый лик Ивана Егоровича я буду лицезреть в течение ближайших двух лет! **** **** -...

Я полюбила чудовище, но ужасная правда разрушила все. Я сбежала и пять лет собирала себя по кусочкам. Но когда у меня получилось — он пришел снова. Теперь он еще сильнее. Опаснее. Могущественнее. И до безумия хочет меня. Теперь он не отпустит. Возьмет меня себе снова. Сделает своей. Заставит дышать под его контролем и плакать в его постели.  И вот я опять в ловушке. Без права выхода. Потому что внутри меня — его кровь, его наследник.

— Не хорошо поступаешь. За такие дела могу наказать или помощи лишить… — Твоей, что ли? — Ира с вызовом посмотрела на него — Ну да… — Да подыхать буду — не приду. И сама не помогу! — За агрессией отчаянно прятала страх, сковавший внутренности тугим узлом. — Ой, не зарекайся… — Стас криво усмехнулся. Заклятый враг. Непримиримый соперник. Опасный конкурент. Так Ирина всегда думала о Стасе и старательно обходила его стороной. Но перед лицом серьезной опасности он один остался рядом и...

— «Отдам опера в добрые руки. Даром! Обаятельный псих, хам и очень неприятный тип привлекательной наружности. Ибо бесит! Ничего не крала, не была, не знала, не участвовала, вора тоже не видела!» — зачитал я ее опус вместо подписи в протоколе. — Рыжая, опять твои выкрутасы? — Оставь меня в покое! Не знаю я ничего! — выплюнула девчонка, которая уже вторую неделю не давала мне спать спокойно. — Не могу, малая! Уже не могу, — выдохнул я. Моя жизнь совершила крутой поворот. Сначала тяжелый...

Римир Соколов – боец «Грома», красавчик, бабник, невыносимый мужлан, нахал, брат моей лучшей подруги и по совместительству моя первая неразделенная любовь. Я думала, что не интересую его как девушка, пока однажды не узнала, что он виновник всех моих неудачных свиданий, а все парни университета теперь обходят меня стороной. А причиной всего безобразия оказался подслушанный им невинный девичий разговор.

- Вот скажи мне, ты дебил? Продолжаю молча есть. Голодный. - Ты нахрена Минниханову в морду дал? Я за последние два месяца сильно напылил, но тут уж не выдерживаю. - Чего?! - Его вчера на парковке отметелили. Машину поцарапали. Я не пойму, ты хочешь в аул поехать? В аул я не хочу. И так только оттуда. - Да не трогал я его, - возмущаюсь. - Видать и без меня очередь! - Чем ты вчера вечером занимался? Уткнувшись глазами в тарелку, отвечаю: - Не твое дело. - Алиби у тебя есть? - Какое...