...вид у нее был как у Наполеона, который собрался брать Москву и внезапно обнаружил, что вокруг знакомые стены лечебницы для душевнобольных.
Сергей Васильевич пил кофе. Собственно говоря, жидкость, которую он смаковал маленькими глоточками, следовало бы назвать как-нибудь иначе, но так как язык человеческий несовершенен, придется за неимением лучшего все-таки остановиться на слове «кофе».
Сей удивительный со многих точек зрения напиток Ломов варил себе собственноручно, используя какой-то известный только ему одному рецепт. Кофе, который получался у Сергея Васильевича, был черен, как черный кот, своей густотой напоминал расплавленный асфальт и источал такой мощный аромат, что у человека неподготовленного могла закружиться голова. Кроме того, напиток, секрет приготовления которого Ломов хранил в строжайшей тайне, обладал свойством прочищать мозги после любой попойки и отгонять сон, даже если вы до того не спали пять суток.
Никогда, слышишь, никогда не поддавайся на высокие слова, потому что за ними всегда скрываются низкие стремления. Человек легко требует справедливости, если считает, к примеру, что ему должны миллион. Но он сразу же умолкает, если по справедливости его должны повесить.
Легкое отношение к жизни – это самая трудная вещь на свете.
Не следует искать правду тому, кто не может выдержать ее последствий.
Путь к успеху вымощен неудачами, разочарованиями и сомнениями в себе, которые кажутся такими значительными в тот момент, когда их переживаешь, но которые первая же удача сразу же сводит на нет.
Честолюбие, которое у других людей похоже на собаку, постоянно кусающую их за пятки, у Казачинского скорее напоминало котика, который свернулся клубочком и большую часть времени мирно спит.
когда сталкиваются любовь к человеку и любовь к деньгам, человек очень редко одерживает верх.
Истина не рождается в спорах; в спорах рождается репутация спорщиков.
Правда и правдоподобие – разные вещи, и бывают такие моменты, когда лучше поступиться правдой ради правдоподобия.
Человека нельзя описать двумя-тремя словами. Любой человек — это не мазок на картине, это целая картина. Где-то он проявит бессердечие, где-то великодушие, где-то будет героем, а где-то — последней сволочью
Язык как народ : все выдержит, все перемелет и в конечном итоге обратит себе на пользу...
Нет такого человека, который в определённых обстоятельствах не мог бы убить
Человек раскрывается не сразу, иногда его истинная сущность вылезает только спустя месяцы, а то и годы...
Однажды жизнь крепко взялась за него, она била и била его до тех пор, пока не выколотила вчистую веселье, и молодость, и задор, и все, на что он был способен теперь - ежиться, вдыхать и нервно озираться, если кто-то в его присутствии произносил что - нибудь этакое.
Каждый день, вырванный у смерти - это везение...
Тебе нелегко придётся в жизни, если ты не изменишься. Люди не любят сложностей. Или ты сквернословишь, дымишь как паровоз, и всем понятно, что от тебя ждать, или ты мечтательная барышня, которая читает Блока, но никак не все сразу.
Если нет справедливости, то и все остальное становится никуда не годным.
Нельзя подчинять свою жизнь мечте. Нельзя строить её на любви к одному человеку - потому что, если этот человек сломается или исчезнет, ты остаёшься один на один с пустотой.
Если судьба даже не считает нужным подстраивать вам мелкие пакости, это может значить только одно : она готовится подложить вам крупную свинью.
Бывают такие моменты, когда правда не только неуместна, а и вообще никому не нужна.
Если вы чувствуете, что не понимаете чего-то, то не смотрите на действия. Смотрите сразу на результат.
Мой совет - если не можете выдержать правду, то не стоит заниматься её поисками...
Говорили, что на набережной появилось новое лицо…Чехов А. П. «Дама с собачкой»Однажды летом 1927 года на набережной города Ялты имело место чрезвычайное происшествие: из подкатившей машины – белого, замечу, цвета – вышел хорошо одетый господин, достал из кармана револьвер и без всяких околичностей приставил его к затылку девушки, которая стояла тут же и любовалась морем.Девушка живо обернулась и, увидев сконфуженное лицо обладателя револьвера, залилась веселым смехом.– Нет, нет, нет! – взволнованно закричал плечистый брюнет, подбегая к странному господину и еще более странной барышне, которая ничуть не испугалась вида оружия, которое, судя по всему, собирались обратить против нее. – Все не так!Это была любимая фраза режиссера Винтера, и, услышав ее, члены съемочной группы заулыбались.
Положение у Кауфмана было довольно сложное – ему пришлось сменить на съемках прежнего уполномоченного Зарецкого, который обычно занимался недорогими комедиями и привык к тому, что десять статистов всегда можно заменить пятью, а еще лучше – обойтись членами киногруппы, ничего не доплачивая им за пребывание в кадре.К величайшему горю Зарецкого, Борис Винтер ставил свою фильму с эпическим размахом и не желал идти на компромиссы, а когда режиссер стал обсуждать затраты на съемку сцены с мчащимся паровозом, который сминает застрявшую на рельсах машину героини, Зарецкий почувствовал себя совсем уж неуютно.– А может быть, вы перепишете сценарий? – спросил уполномоченный, с надеждой глядя на режиссера.– Зачем? – удивился Винтер.– Ну, – промямлил Зарецкий, – видите ли, Борис Иванович, я совершенно не понимаю… Зачем паровоз? Зачем машина? Она же пострадает… лишние расходы… Нет, Борис Иванович, на это я согласиться не могу!– Но ведь… – начал режиссер, посмотрел на лицо своего собеседника, и неоконченная фраза повисла в воздухе. – Черт возьми! – выпалил наконец Винтер в сердцах, встал с места и вышел, не прощаясь.Зарецкий с облегчением вздохнул и вытер лоб платком в крупную клетку.Через два дня уполномоченный узнал, что его отзывают в Москву, а прибыв туда, обнаружил, что его с треском уволили. Поговаривали, что режиссер пожаловался одной из актрис, а именно Нине Фердинандовне, на возмутительную скупость Зарецкого.А Нина Фердинандовна не только играла в фильме главную роль, но еще и была женой наркома Гриневского, друга Ленина и старого (вдвое старше любезной супруги) большевика.