– У тебя сейчас будет тяжелый период, Мила. Но ты выросла умной и рассудительной женщиной.
– Да уж. А хочется, как в детстве, накрыться одеялом. Поверить не могу, что в тринадцать хотела быть взрослой, и поскорее. Чтобы носить макияж, каблуки, это казалось пределом мечтаний. А оказывается, быть взрослой, это совершенно другое.
– Ты пришла к этому только в сорок? – мама смеется.
– Нет, – смеюсь вместе с ней. – Давно. Озвучила просто – впервые.
- Мой отец был тренером юношеской команды в местной спортивной школе и говорил каждый раз перед игрой: они будут думать, что победили, а вы сумейте повернуть счет в свою сторону, даже на последней минуте игры.
Мы не малые дети, отдаем отчет своим поступкам. Идем на риск, значит, должны быть готовы к наказанию.
Мы сами строим свою судьбу. Я не верю в знаки и не верю в то, что кто-то за нас рисует путь, по которому мы идем потом всю свою жизнь. Нет. Каждый из нас волен выбирать, ошибаться там или в другом месте, быть счастливым. Только если ты хочешь, чтобы за твои ошибки винили других, ты придумываешь оправдание для себя самого, что все предначертано свыше. Это великая ложь для тех, кто не желает отвечать за свои поступки.
Прочь сомнения. Прочь жалость к нему и к себе.
Нет ничего более правильного, чем поступать, как велит сердце и разум. Пусть они порой разнятся, но в тот момент они были заодно.
Почему же все так сложно? Стоит поверить, что я стою ровно, как сшибает ветер и ты снова проделываешь путь от земли до ровных ног.
Почему нет нигде инструкции жизни после развода с наличием двух детей? Было бы определенно проще. Но увы, мы сами строим жизнь, решая, что именно правильно.
– Не знаю Кира, я не такая сильная, как ты.
– Тут не сила нужна. Просто не бойся. Если приняла решение, иди ровно. Никто не пожалеет тебя, Ир.
любое возвращение возможно только после того, как уйдешь.
Я сейчас, знаешь, вообще поняла, что мы в браке совершаем столько ошибок. Желание не нагнетать и замолчать какую-то мелочь сегодня, потом снова и снова, это ведь мелочь, это ведь ерунда, приводит к более плачевным результатам. Порой нужно говорить, иначе, теряется что-то важное.
У любви нет преград ни в чем. Ее задача коснуться каждой струны вашего разума. Создать мелодию.
Вашу мелодию, особенную.
Она либо окрыляет во всех смыслах этого слова, либо создаёт видимость полёта. При этом неважно, сколько эмоций и сил вы прикладываете в это чувство. Ведь если в итоге вам суждено разбиться, то ваши желания при этом продолжить полет разобьются вместе с вами. Невозможно предугадать, как закончится ваша история, потому что начало всегда похоже. Пьянящее удовольствие, которое вы испытываете у истоков зарождения вашей любви, оно очень сладкое и слишком правдивое.
Согласитесь, что сложно распознать фальшь в искусной игре.
Любовь вас не убьёт, она вам предоставит выбор. А дальше дело за вами. Вам решать, как воспринять правду этого обмана. Вы убиваете себя сами, по своей воле.
оказалось, что все не так радужно, но и ту самую радугу можно найти опять же, изменив угол обзора.
– Отболит все это. Пройдет. Сейчас тяжело, а потом все будет хорошо у тебя.
ты так и не поняла того, что он не оценил ничего что ты ему давала все эти годы? Он же как дурак, решил, что все данность.
- Я тебя люблю.
– Не смей, Тим. Ты не знаешь, что значат эти слова. Любя, не идут к другой. Не унижают. Не марают грязными руками чистое тело жены. Не изменяют… Поэтому не говори то, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Это я любила из нас двоих. Только я!
Мне впервые в жизни изменили, когда за плечами совместный быт, брак и дети.
С чего обычно начинают после измены? С разговора?
Как-то моя бабушка сказала: «Кира, если однажды ты встретишь того, кого полюбишь всем своим сердцем, держи его. Чтобы ни случилось, сначала реши, насколько он важен в твоей жизни, а уже потом принимай решение. И если ты поймешь, необходимость быть с этим мужчиной действуй и борись. Не будь трусливой. Это твой мужик, докажи это ему и остальным».
Знаете, как плачет сердце? Каждая слеза, стекая по нему, оставляет длинный порез, пропитанный кислотой, болью и разочарованием. Когда оно истекает кровью, его бег замедляется, но вы дышите и чувствуете эти слезы вновь и вновь. Они становятся каким-то месивом терзая вашу память, нанося новые отметины, перемещаясь дальше. Это полное поражение. После такого не восстанавливаются. Не остается никаких надежд и даже эмоций. А самое ужасное, что приходится жить дальше.
Вы, мне нравитесь, – сжимаю челюсти произнося эти слова, – и точно не похожи на таких подлых людей, что отвернутся от ребенка, заставят сделать аборт от любимого мужчины и не продаються за 100 тисяч в месяцы...
Она беременна. Всего пара месяцев, но черт возьми, я уже чувствую себя отцом, ответственным за них... Они мое счастье.
Я не верю в добрые поступки. На добро остались способны только невинные существа этого проклятого мира – дети. Остальные, прогнившие насквозь лицемеры.
«Не делай добра, чтобы быть уверенной в том, что никто не сделает тебе зла!»
Те, кто верит в чистоту закона и отдаётся системе полностью, легко разочаровываются, видя, что бороться больше не за что.
Оказывается, чем больше город, тем сильнее воняет правосудие.
И все-таки грустно ли мне? Да. Происходит переосмысление каких-то поступков. Невысказанных вовремя слов. Особенно бесит, вспоминать разговоры и думать, что могла ответить иначе. Но это так забавно. Ты воспроизводишь диалог и вставляешь новые, обдуманные варианты. Гордишься собой.
Время.
Мы всегда ждем что-то.
За ожиданием порой пропускаем нечто важное. Но упрямо верим, что оно пролетает быстрей, когда твоя задача стоит в определенное число.