Книги Лебрин С.
Она знала его черты наизусть, но ничего не говорила, потому что её кредо было молчать. Чудовища не умеют разговаривать.
- Я постараюсь любить вас меньше. Это же не так сложно? - шептала она, натягивая улыбку на подрагивающие бескровные губы. В этот момент - под его мёртвыми голубыми глазами - в её лёгких начиналось привычное жжение, и между альвеол прорастал новый цветок, разрывая шипами мягкие ткани. Это не так сложно.
Мы были как Ретт и Скарлетт - вечно недо-, вечная конфронтация и вечное несовпадение. Он, недоучитель, который скорее наслаждается цирком вокруг себя, чем учит. И я, недоотличница с порно-снимками. Он на мотоцикле, у меня есть личный водитель. Я манипулирую - он смеётся. Я схожу с ума - он равнодушен. Я не в его вкусе, но он постоянно смотрит на меня. Это две полярности, которые рождают чёрную дыру. Он как мой криптонит - создан, чтобы показать миру мои слабости.
... всё одно и то же. Он всегда с какой-то особенной жадностью выискивал в ней боль; когда в детстве она падала с велосипеда и он щедро лил зелёнку на рану на худой коленке; когда её дразнили "уродиной"; когда с силой стискивал запястье, вглядываясь в лицо. Он никогда не защищал её от хулиганов во дворе - и она научилась защищаться сама. И от него тоже.
Столько в нашем поцелуе было одичавшего и странного, что мне было понятно — встреться мы при других обстоятельствах, задержавшись друг с другом дольше, чем на секунду, мы бы друг друга убили сверхновой. Может, это и к лучшему, что мы больше никогда не встретимся.
Это битва за место под солнцем, что длится вечно; и победителей в ней нет, потому что они оба сгорели в попытке добраться до этого солнца. Спалили друг друга, до тлеющих остатков крыльев, до ожесточённых взглядов, сталкивающихся со звоном стали - небо и пламя - и полетели в пропасть вместе. В тот момент небеса задрожали, и мир разлетелся на осколки. //о войне, боли, предательстве, отцах и детях, вере, ненависти и любви, что возводит к звëздам и создаëт нового Бога, новую веру