Книги Артем Артемов
«У меня чутьё. Я далеко не сразу узнал, что оно у меня есть, и лучше б не узнавал. Уж больно неприятные обстоятельства — в нашем городе начали пропадать девушки…»
«Таких, как он, называют серийными убийцами. Только он считал себя умнее большинства из них. Ничего общего в облике его жертв, в способе убийства, в районе, где он убивал или местах, где находили тела. Общее было лишь одно — удовольствие от осознания собственного могущества и безнаказанности. Ощущение превосходства кружило голову и позволяло смотреть на всех свысока».
«…Ведьма потому, что ведьма. Оне издревле там, за деревней-то. Никто уж и не упомнит, когда поселились, всегда были… Скотину заговорить, лихо отвести, порчу снять — все знают к кому идтить. <…> Оне голову морочат так, что люди себя забывают. А то давно б их спалили, ишшо до советской власти, не посмотрели б, что хворых выхаживают. Не знай, сколь выходили, да сколь взамен уморили».
Что делать и как быть юному дарованию, выросшему без отца но постоянно пребывающему в его тени? Искать свой путь! А если при этом на него свалится груз прошлого своего клана? Стойко справляться со всеми невзгодами и плыть на закат! Не унывать и не стенать! Возможно ли на этом пути остаться просто человеком, когда проблемы начинались за долго до твоего рождения. Ребенок вырос и стальной рукой наведет порядок в оставленном ему бардаке.
Трое любителей «заброшек» и паранормальщины приехали пошарить в покинутой лесной школе-интернате. В нее трудно войти, а выйти… практически невозможно: какая-то нечеловеческая сила препятствует этому. Весьма действенно.
Иногда в нашей голове всплывают воспоминания из детства. Некоторые забавные, некоторые странные. А некоторые пугающие.
Карнавал один раз в год, а такой балаган приезжал в город один раз в двенадцать лет. Поэтому все дети города хотели посмотреть на него…
«— Вы сказали, что во сне вы бегаете по лестничным пролетам и галереям — с какой целью? Вы ищете что-то? Убегаете? У вас есть ощущение единого маршрута? Конечной цели, примерного пути?
— Нет, мне просто надо бежать».
«Сколько себя помню — нас всегда было четверо. Неразлучные друзья-мушкетеры, четыре сорванца, которые всюду носились вместе. <…>
Столько лет прошло, а что-то все держало нас вместе, не давало нашим путям разойтись окончательно. Мне иногда казалось, что именно мои злоключения не давали нам потерять друг друга. Но я никогда не задумывался над этим всерьез, ведь так решались проблемы любого из нашей четверки. Всегда вместе.
Не задумывался до того дня».
События в германских землях, случившиеся за 30 лет до составления манускрипта, изменили жизнь рыцаря-крестоносца Готлиба из Хавельберга и навечно привели его в бенедиктинский монастырь. Тогда по приказу сюзерена он с тремя соратниками отправился в поход, чтобы твердой рукою искоренить зло в Северной марке и избавить подданных от страха и гибели. Они искали Волчий замок. И нашли его…
«Мы едем в ашрам Агван-Тобгяла, довольно странного старика. Он глянет на твою татуировку, даст денег и пинка под зад. Может быть, иногда будет приглашать в гости. Это если ему татуировка понравится. У него в ашраме такой молитвенный зал, что ли, или собор большой. Сядешь там на коврик, где скажут, посидишь, послушаешь, как он мантры читает, и свободен. И все. Пять сотен долларов за пять минут сидения на коврике, плюс оплаченный проезд туда-сюда».
«А потом пелена в очередной раз расступилась, открывая безоблачное голубое небо, и он чуть не умер от дикого заряда злобы и ненависти, который врезался в него, стоило лишь взглянуть в эту синеву, выходя из подъезда…»
«…Каждый, кто хоть немного знаком с ними, знает, что есть книги и Книги. Ты открываешь книгу и читаешь ее, а потом закрываешь, иногда даже не дочитав, и забываешь навсегда. Но с Книгами все иначе, это они открывают тебя, они читают тебя вслух, и ты сам не понимаешь, откуда взялось в тебе то, что ты слышишь».
«Минутная слабость — сладковатый запах миндаля остановил, а красиво выложенные за стеклом разноцветные кружочки приковали взгляд и не позволили пройти мимо — принесла ей пять минут безграничного наслаждения, просто гастрономический оргазм! Мысли о пирожном не выходили из головы, кажется, и сейчас слюна во рту имела слабый миндальный привкус».
«Когда вы день за днем, год за годом бултыхаетесь в этой унылой давящей клоаке, которую только подчеркивает серость домов и улиц вашего городка — нет ничего странного, что ваши мысли то и дело уходят куда-то в запретные дали.
Ну, а конкретно сегодня у меня есть дополнительный повод поразмышлять о ненужности своей жизни…»
«Смотреть в зеркало было боязно, но ничего кошмарного там не было. Глаз как глаз, радужка все того же непонятного сине-зеленого цвета с неровной желтой каймой вокруг зрачка.
…Я как-то даже не знаю, как это правильно сформулировать. Попробуем так: глаз на меня смотрел. Он на меня смотрел с каким-то… любопытством, что ли. На меня нахлынуло дикое ощущение, что смотрю я не в свой глаз, а в глаз какого-то незнакомца, который меня сам с интересом рассматривает».
«Джеф вдруг почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он никогда не думал, что его может вот так тронуть что-то, но вид потерянного и почти плачущего хозяина ранчо, не способного вдохнуть жизнь в сверкающего идола давно ушедшей эпохи, вдруг заставил его сморгнуть туман с глаз, сделать пару шагов и крепко обнять задыхающегося старика. А тот в ответ стиснул тонкими сильными пальцами рубашку на его спине и часто задышал. Несколько минут они стояли обнявшись, возле роскошного автомобиля,...