Цитаты из книг
Поэтому я легла прямо на асфальт животом и стала истошно орать в люк: «Леонардо! Микеланджело! Донателло! Рафаэль!».
- Зачем? – ошарашенно уставился на меня Данил.
- В канализации – штаб-квартира черепашек-ниндзя!
Я очень хочу за тебя замуж. Но я понимаю, что одного моего желания недостаточно. Поэтому я взяла пистолет.
Шучу.
Я составила сложный и грандиозный план. Как мне, сотруднице агентства по организации свадеб, расстроить свадьбу своего же клиента и, по совместительству, мужчины, в которого я без памяти влюбилась. А чего это он не на мне жениться собрался?!
Но, как известно, чем сложнее и грандиознее план, тем больше шансов, что он провалится. Так оно и произошло…
Отчаяние порождает безумно смелые поступки. Или просто – безумные.
Цикл: 1. «Свет, который не гаснет» 2. «Нацбез и его Бес» – Добрый день. – Здравствуйте, Милана. Ее красивые пухлые губы тронула улыбка, какая-то одновременно девчоночья – и женская. – Вы знаете мое имя? А вот я вас не знаю. – Меня зовут Марат. Марат Ватаев. Я работаю на вашего отца. – И кем же? Девочка совсем не тушуется. Что же, при деньгах ее отца и ее собственной внешности уверенность в себе не удивительна. А вот властность в голосе забавляла. Детка, я на твоего отца работаю. Но я...
Страх ослепляет. Лола не помнила, чтобы когда-то испытывала такой страх – настоящий, животный, парализующий. А вот сейчас ей стало страшно, именно так, по-настоящему. С ним не шел ни в какое сравнение даже тот страх, что она испытала, когда ее забрали в полицию. Оказывается, самый сильный страх ты испытываешь не за себя.
Ее стихия – скандал и эпатаж. Она - революционер в мире высокой моды и ее infant terrible. Его профессия относится к числу самых консервативных. Он адепт классики и следования традициям. У нее – большая шумная семья, в которой есть место и буйным хоккеистам, и божественно красивым топ-моделям, и матерым зубастым продюсерам. И все они за нее горой. Его мать была мировой звездой, а отец пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины. Их единственный сын намерен повторить успех матери и твердо...
Лола. На спектакле будет Лола. Она пришла. Сама пришла. Сама захотела. Ну и что, что с Ди Мауро. Если бы не захотела – никакая сила ее бы не заставила. Значит, захотела, значит, сама. Эти слова – «пришла», «сама», «захотела» - крутились и стукались в его голове, как бильярдные шары после соударения. А потом вращение остановилось. Фёдор – тоже.
Вот он – его личный плюс-старт. И нет у него теперь никакого права на ошибку. Потому что Лола будет в зале. Он обещал Энрико сто процентов. Ха! Сто двадцать не хотите? А сто сорок? А двести?!
Ее стихия – скандал и эпатаж. Она - революционер в мире высокой моды и ее infant terrible. Его профессия относится к числу самых консервативных. Он адепт классики и следования традициям. У нее – большая шумная семья, в которой есть место и буйным хоккеистам, и божественно красивым топ-моделям, и матерым зубастым продюсерам. И все они за нее горой. Его мать была мировой звездой, а отец пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины. Их единственный сын намерен повторить успех матери и твердо...
Именно дед рассказывал ему про такое явление, как плюс-старт. Означало оно, что в решающий момент, выходя на самый важный старт, некоторые спортсмены совершенно непостижимо находят в себе какие-то не поддающиеся объяснению дополнительные внутренние резервы. Которые и позволяют этим спортсменам в итоге победить.
Ее стихия – скандал и эпатаж. Она - революционер в мире высокой моды и ее infant terrible. Его профессия относится к числу самых консервативных. Он адепт классики и следования традициям. У нее – большая шумная семья, в которой есть место и буйным хоккеистам, и божественно красивым топ-моделям, и матерым зубастым продюсерам. И все они за нее горой. Его мать была мировой звездой, а отец пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины. Их единственный сын намерен повторить успех матери и твердо...
В битве двух упрямств – мужского и женского – победило женское. Потому что женское упрямство оказалось еще и хитрое и изворотливое. Накормило мужское упрямство вкусностями, напоило вином, целовало, ласкало, жарко шептало и нежно мурлыкало, гладило, скользило, оплетало руками и ногами…
Два незнакомых человека, мужчина и женщина, неожиданно оказываются вместе под одной крышей в домике на берегу моря. Он рассчитывает на легкий курортный роман. Она приехала сюда работать. Но он чертовски харизматичен, настойчив, и вообще – рыжий, циничный, неприличный - и хорошей девочке устоять очень сложно.
Тогда почему бы и нет, собственно? Главное, в него не влюбиться. А вот с этим неожиданно возникли проблемы…
Лучшее средство от любой хандры – работа. Как говорится, корову бы ей. А лучше две.
Два незнакомых человека, мужчина и женщина, неожиданно оказываются вместе под одной крышей в домике на берегу моря. Он рассчитывает на легкий курортный роман. Она приехала сюда работать. Но он чертовски харизматичен, настойчив, и вообще – рыжий, циничный, неприличный - и хорошей девочке устоять очень сложно.
Тогда почему бы и нет, собственно? Главное, в него не влюбиться. А вот с этим неожиданно возникли проблемы…
Все, что происходит в твоей жизни, происходит только благодаря тебе и из-за тебя. Ты сам всему причина.
Ее стихия – скандал и эпатаж. Она - революционер в мире высокой моды и ее infant terrible. Его профессия относится к числу самых консервативных. Он адепт классики и следования традициям. У нее – большая шумная семья, в которой есть место и буйным хоккеистам, и божественно красивым топ-моделям, и матерым зубастым продюсерам. И все они за нее горой. Его мать была мировой звездой, а отец пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины. Их единственный сын намерен повторить успех матери и твердо...
Я бы запретил на законодательном уровне выпускать изделия из трикотажа больше сорок восьмого размера, - проворчал Гвидо, покосившись на проплывшую мимо даму размера «хозяйственная харизматичная хищная леопардица», облачившую в леопардовые лосины лучшие сантиметры и килограммы своей харизмы.
Ее стихия – скандал и эпатаж. Она - революционер в мире высокой моды и ее infant terrible. Его профессия относится к числу самых консервативных. Он адепт классики и следования традициям. У нее – большая шумная семья, в которой есть место и буйным хоккеистам, и божественно красивым топ-моделям, и матерым зубастым продюсерам. И все они за нее горой. Его мать была мировой звездой, а отец пожертвовал своей карьерой ради любимой женщины. Их единственный сын намерен повторить успех матери и твердо...
Павел Тихий матерился. Минут пять, с чувством и не повторяясь.
Ну что же, это можно считать хорошим признаком. Матерится – значит, что-то начал соображать.
Два незнакомых человека, мужчина и женщина, неожиданно оказываются вместе под одной крышей в домике на берегу моря. Он рассчитывает на легкий курортный роман. Она приехала сюда работать. Но он чертовски харизматичен, настойчив, и вообще – рыжий, циничный, неприличный - и хорошей девочке устоять очень сложно.
Тогда почему бы и нет, собственно? Главное, в него не влюбиться. А вот с этим неожиданно возникли проблемы…
За красоту свободной женщины отвечает она сама. За красоту замужней женщины отвечает её муж.
Два незнакомых человека, мужчина и женщина, неожиданно оказываются вместе под одной крышей в домике на берегу моря. Он рассчитывает на легкий курортный роман. Она приехала сюда работать. Но он чертовски харизматичен, настойчив, и вообще – рыжий, циничный, неприличный - и хорошей девочке устоять очень сложно.
Тогда почему бы и нет, собственно? Главное, в него не влюбиться. А вот с этим неожиданно возникли проблемы…
.. люди хорошо спят под шум дождя. Это наследие нашего древнего доисторического прошлого. Когда идёт дождь- хищники не охотятся. Значит - безопасно. Можно спать крепко и спокойно.
Два незнакомых человека, мужчина и женщина, неожиданно оказываются вместе под одной крышей в домике на берегу моря. Он рассчитывает на легкий курортный роман. Она приехала сюда работать. Но он чертовски харизматичен, настойчив, и вообще – рыжий, циничный, неприличный - и хорошей девочке устоять очень сложно.
Тогда почему бы и нет, собственно? Главное, в него не влюбиться. А вот с этим неожиданно возникли проблемы…
О , если бы удалось так сделать, написать такой материал, чтобы откликнулись на него многие и многие, как на кровнoе дело свое, как на пожар в собственном доме, как на беду собственных детей,только тогда слово, подхваченное многими небеспристрастными людьми, может пересилить деньги и победить порок. Дай-то Бог, что бы так оно и получилось, что бы сказано оно было ңе впустую, чтобы , если и вправду "Вначале было слово", то чтобы оно и осталось в своей изначальной силе... Так бы жить,так бы думать... Но, Боже, опять же к тебе обращаюсь : что есть глагол перед звонкими деньгами? Чтo есть проповедь перед тайным пороком? Как одолеть словом материю зла?
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
«День cегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня»
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Любая информация есть. Вопрос в том, сколько усилий надо приложить, чтобы её добыть.
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Вино и коньяк отлично сочетаются - если они в разных бокалах.
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Советы – такая штука, про которую есть две непреложные истины. Первая – давать их только когда спрашивают Вторая – советов для всех не бывает.
– Это снова вы. – А почему вы берете трубку, когда я звоню? Тимур понял, что снова ляпает. И это – вместо того, чтобы сказать что-то, что помогло бы ему в его розыскной деятельности. Но ему почудилось – наверное, просто почудилось! – что в ее голосе мелькнула радость. Или удовлетворение. Словом, будто она рада, что Тимур все-таки позвонил. – Мне было интересно, позвоните вы ещё раз или нет. – Я оправдал ваши ожидания? – Вполне. Он – главный редактор самого популярного мужского...
Когда у человека есть собственное дело – и пусть даже оно заключается в мытье полов! – и собственный, пусть и небольшой доход – это, похоже, очень сильно меняет человека.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Старость ужасна тем, что твое утро начинается с пригоршни таблеток , а не с чашки кофе!
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
– Между прочим, шаурма – вполне себе зожное блюдо : бездрожжевой лаваш, курица, овощи.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
– Неужели ты не читал Мартина? – ахнула Оля. – Ну хотя бы «Игру престолов»-то ты должен был смотреть!
– А, это, – Борис не отрывал взгляда от дороги. – Костя мне навяливал, да. Я пару раз пытался смотреть, несколько раз перематывал. То мужики баб дерут, то бабы баб,то мужики мужиков, карлик какой-то. И ради этого смотреть восемь сезонов по десять серий? Я лучше порнухи посмотрю, дешево и сердито.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Для истинной монументальности Татьяне Александровне не хватало сантиметров пятнадцати роста. А так она больше напоминала колобок, как ее и называли за глаза – oчень за глаза! – в отделении. Ну потому что к своим пышным формам заведующая ещё и обладала фамилией Колобова.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Вместо попугая у него на плече сидела кошка. Которая всю дорогу орала ему в ухо.
Ну нечисть же! Дура полосатая. Хотя нет, не дура. Своего добилась
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Ты даже кошку нормальную завести не можешь. А непременно такую, которая умнее человека.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
– Так, Боря, я покупаю билет.
– Лотерейный?
– В Москву. Когда куплю, сообщу тебе о дате прилета.
– Мама! – Борис подскочил. Нечисть,только-только пригревшаяся на его плече, с этого плеча слетела, оставив там, на плече, еще несколько глубоких царапин. – Мама, не надо прилетать!
– Так хорошие сыновья не говорят.
– Мама, в этом нет совершенно никакой необходимости! – Борис принялся ходить по комнате. Нечисть тут же принялась мешаться у него под ногами. - Мама, у тебя же гипертония. Тазобедренный сустав шалит. Мама, ну зачем тебе в твоем возрасте…
– А вот это уже за гранью, Боря – напоминать мне о моем возрасте!
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...