Цитаты из книг
Прав, ох, прав был великий британский классик.
Не пей вина, Гертруда. Даже если ты Олимпиада.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
— Почитай отца и мать своих? — снова прищурилась Татьяна.
— Именно!
— Не всем там повезло с родителями, как тебе, Боря.
— Если у человека есть родители — ему уже повезло.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
С кухней вообще, и с выпечкой в частности у Оли был вооруженный нейтралитет. Ну не любила она готовить! И «готовить» отвечало ей глубокой взаимностью.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
Впрочем, говорят, нет безвыходных ситуаций. Есть ситуации, выход из которых тебе не нравится.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
люди не рождаются мудрыми и все знающими и все понимающими. Главное, вовремя делать заданные тебе жизнью уроки.
- Оля, не закрывай глаза! Смотри на меня. Смотри на меня, слышишь! Где Самвел?! Где кровь?! Она не понимала, почему у нее спрашивают про какого-то Самвела и про какую-то кровь. Про Самвела ещё что-то помнила, кажется, а вот кровь… При чем тут кровь? Веки стремительно тяжелели. - Оля! Оля, не смей закрывать глаза. Смотри на меня. Самвел, мать твою, быстро! Все голоса слились в один неясный гул, в котором выделялся лишь один громкий низкий голос, который привычно – она откуда-то это знала, что...
- Ты вот одно мне скажи, Степан, - Василиса Карповна перехватила старшего внука на выходе из туалета. – Звать-то ее как?
- Никак.
- Ишь, какие имена нынче девкам дают заковыристые. Никак. Ну ничего, Нинкой буду звать.
Судьба была к ней не ласкова, но все же подкинула пару козырей. Она – боец. По жизни и с нею же. Боец, отбивающий удары из последних сил, но не допускающий мысли о том, чтобы сдаться. Про таких, как он, раньше писали в характеристиках: «Верный друг, надежный товарищ, в трудную минуту не подведет». Так оно и есть. А еще он – либеро. Следить и сопереживать истории отношений девушки сложной судьбы, имени и национальности с перспективной и подающей надежды звездой отечественного спорта можно в...
Ирина
добавила цитату
из книги
«Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа»
1 год назад
Иван давно привык к тому, что его дражайшая матушка производит на окружающих зачастую даже навороченным утюгом с функцией вертикального отпаривания неизгладимое впечатление.
Ведь информация-она как кабачок. Вкуса не имеет. Только факты. А вот соус, под которым она подана... Соус зачастую решает всё.
В жизнь Маргариты вошла сказка — ОН. Красивый, успешный, когда-то дразнивший ее в школе, а нынче — бесконечно в нее влюбленный. И все в этой сказке как положено — дорогие подарки, предложение руки и сердца, подготовка к свадьбе. Но однажды все рушится под тяжестью предательства, и девушка обнаруживает себя в ночном клубе, целующейся с совершенно незнакомым двухметровым блондином. Месть — это блюдо, которое принято подавать холодным, но оно обычно, вопреки правилам, полыхает огнем. И из этого...
Всё болезни от нервов и только венерические от любви.
В жизнь Маргариты вошла сказка — ОН. Красивый, успешный, когда-то дразнивший ее в школе, а нынче — бесконечно в нее влюбленный. И все в этой сказке как положено — дорогие подарки, предложение руки и сердца, подготовка к свадьбе. Но однажды все рушится под тяжестью предательства, и девушка обнаруживает себя в ночном клубе, целующейся с совершенно незнакомым двухметровым блондином. Месть — это блюдо, которое принято подавать холодным, но оно обычно, вопреки правилам, полыхает огнем. И из этого...
У Вари теперь на память о нем — шрам. У Тина на память о прошлом шрам на плече. У нее — на душе. Но шрам — лишь напоминание. Жить и быть счастливой он ей не помешает
![Волкова Дарья - Падение Рыжего Орка [Укрощение рыжего чудовища]](https://topliba.com/covers/613631_100x150.jpg?t=1739470281 "Волкова Дарья - Падение Рыжего Орка [Укрощение рыжего чудовища]")
Ранее книга называлась "Укрощение рыжего чудовища"
Умнице и красавице Вареньке Самойловой и в голову не могло прийти, что ее судьба, ее принц, ее суженый явится к ней в таком неприглядном виде. Но судьба не шутит, «принц» настырен - все толкает Варю в так не понравившиеся при первой встрече руки. Вот только можно ли доверять этим рукам, этим глазам, этому человеку? Да что он за человек на самом деле?
В общем, верно говорят: феминизм - до первого достойного мужчины, коммунизм - до первого личного капитала, атеизм - до первой тряски в полете,.
В жизнь Маргариты вошла сказка — ОН. Красивый, успешный, когда-то дразнивший ее в школе, а нынче — бесконечно в нее влюбленный. И все в этой сказке как положено — дорогие подарки, предложение руки и сердца, подготовка к свадьбе. Но однажды все рушится под тяжестью предательства, и девушка обнаруживает себя в ночном клубе, целующейся с совершенно незнакомым двухметровым блондином. Месть — это блюдо, которое принято подавать холодным, но оно обычно, вопреки правилам, полыхает огнем. И из этого...
На плечо Георгия легла рука жены. Рядом его дочь держала на руках его сына. И хрен с ним, что Олаф. Главное, паззл сложился.
— Ты что, не понимаешь?! — голос вдруг сорвался на крик. — Я же сломанная кукла, Гош! Сломанная, выпотрошенная, ни на что не годная. Зачем тебе такая?! Тебе нужна нормальная женщина, которая… с которой…
— А ты точно знаешь, какая мне нужна женщина?
Его много. Его так много, что он перекрыл весь кислород, и сделать вдох не получается. Ира схватилась за горло.
— Гош, ты… Ты не понимаешь.
— Это ты не понимаешь, Ирка. Может я умею.
— Что?
— Чинить сломанных кукол.
Есть такие люди — они могут быть высокие или низкие, худые или толстые, молодые или зрелые, но рядом с ними возникает ощущение, что этого человека — много. Не избыточно, не слишком. Много — в самый раз. Чтобы за этого человека можно в случае опасности спрятаться, чтобы этот человек первым что-то решил, когда начинает падать небо на землю. В таких людях чего-то много. Чего-то такого, необъяснимого, не формализуемого, неизвестного современной медицине. Но оно есть. И это было в Георгии. Такие мысли вдруг настигли Иру, когда она, незамеченная, смотрела на него. Он сидел, расставив ноги, наклонив голову и глядя в экран смартфона. Но при этом было ясно, что в любой момент он готов встать — и подхватить начавшее падать на землю небо.
— Ты что, не понимаешь?! — голос вдруг сорвался на крик. — Я же сломанная кукла, Гош! Сломанная, выпотрошенная, ни на что не годная. Зачем тебе такая?! Тебе нужна нормальная женщина, которая… с которой…
— А ты точно знаешь, какая мне нужна женщина?
Его много. Его так много, что он перекрыл весь кислород, и сделать вдох не получается. Ира схватилась за горло.
— Гош, ты… Ты не понимаешь.
— Это ты не понимаешь, Ирка. Может я умею.
— Что?
— Чинить сломанных кукол.
Если вы не меняете ничего в своей жизни — перемены сами придут в вашу жизнь.
— Ты что, не понимаешь?! — голос вдруг сорвался на крик. — Я же сломанная кукла, Гош! Сломанная, выпотрошенная, ни на что не годная. Зачем тебе такая?! Тебе нужна нормальная женщина, которая… с которой…
— А ты точно знаешь, какая мне нужна женщина?
Его много. Его так много, что он перекрыл весь кислород, и сделать вдох не получается. Ира схватилась за горло.
— Гош, ты… Ты не понимаешь.
— Это ты не понимаешь, Ирка. Может я умею.
— Что?
— Чинить сломанных кукол.
admin
добавил цитату
из книги
«Времена года»
2 года назад
-Здравствуй, Июль. -Здравствуй, Май.
admin
добавил цитату
из книги
«Времена года»
2 года назад
Самое красивое - когда у него улыбаются глаза
... это была какая-то… какая-то другая любовь. В которой огромную дымовую завесу создают мечты и фантазии, свойственные юности. И за этой дымовой завесой ты не видишь человека.
— Ты что, не понимаешь?! — голос вдруг сорвался на крик. — Я же сломанная кукла, Гош! Сломанная, выпотрошенная, ни на что не годная. Зачем тебе такая?! Тебе нужна нормальная женщина, которая… с которой…
— А ты точно знаешь, какая мне нужна женщина?
Его много. Его так много, что он перекрыл весь кислород, и сделать вдох не получается. Ира схватилась за горло.
— Гош, ты… Ты не понимаешь.
— Это ты не понимаешь, Ирка. Может я умею.
— Что?
— Чинить сломанных кукол.
Я одну важную вещь понял, Свет. Нельзя ничего откладывать на завтра. Жизнь — штука непредсказуемая. Жить надо здесь и сейчас. И если уверен в чем-то — делай.
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
У Светы худо-бедно получилось запретить себе думать о том, что будет. Толку думать о том, что нельзя изменить?
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
Интуиция — священный дар, а разум — покорный слуга.
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
Авария и последовавшая слепота раскрыла ему глаза. Вывод нелепый по форме, но верный по сути.
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
Самые дорогие вещи не имеют материального воплощения...
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
— Светлана Свет Анатольевна, дракон в логове?
Света не удержалась — хихикнула.
— Подлетает, Юрий Валентинович.
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.
— У тебя ужасный характер, Милана Антоновна.
— Спасибо, это у меня от отца.
Его жизнь «золотого мальчика», избалованного вседозволенностью, оборвалась внезапно и по его собственной вине. И началась другая жизнь, в которой Артур Балашов, сын и наследник владельца одного из крупнейших агрохолдингов, остался в темноте. Но, как оказалось, иногда для того, чтобы увидеть что-то важное, надо закрыть глаза.