Пусть любовь не ведет нас туда, куда мы думаем или надеемся, но она, независимо от исхода, должна звать к серьезности и правде. Если этого нет, если она не оказывает морального воздействия, тогда любовь - это не более чем раздутая форма удовольствия.
Лишиться целого мира во имя одного единственного взгляда? Естественно! Для того и существует этот мир: чтобы лишаться его в определенных обстоятельствах.
— А я всегда выполняю обещания.
— Всегда?
— Всегда, если сама так решу. Разумеется, бывают такие обещания, которые с самого начала не собираешься выполнять. Но ведь это не считается, правда?
...если человек мертв, это, допустим, означает, что его нет в живых, но не означает, что его не существует.
Я понял, что она может считаться живой, пока жива в моей памяти.
Боль показывает, что ты не забываешь; боль обостряет вкус воспоминаний; боль - доказательство любви.
Позже мне подумалось: да ведь он просто вторит изречению Ницше — «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее». Если уж на то пошло, я всегда считал этот афоризм весьма сомнительным. Есть много вещей, которые нас не убивают, но лишают сил на всю жизнь.
В каждой истории любви скрыта будущая история скорби. Близкой или далекой. Для одного из влюбленных или для другого. Иногда для обоих. Так почему же мы вечно жаждем любви? Потому что любовь - это та точка, в которой соединяются правдивость и магия.
Встречаются две основные разновидности одиночества: когда не можешь найти любимого человека и когда его теряешь. Первая разновидность хуже.
Вот что, Марта: всегда можно свалить вину на судьбу. Родителей винить нельзя, сэра Джека с его Проектом — тем паче, нельзя винить Пола или кого-то из его предшественников, нельзя винить английскую историю. И что же остается, Марта? Ты и судьба. Оставь себя на сегодня в покое, Марта. Вини судьбу. Не родилась ты помидором. Не повезло. Иначе все было бы намного проще. Один банан — и готово.
Гениальность — это дар преображения... гениальность — это еще и умение видеть вещи, как в первый раз, глазами невинного ребенка.
...когда ты старше двадцати пяти, сваливать вину на родителей запрещается
— А почему вы хотите получить эту должность? — Потому что вы будете платить мне больше, чем я заслуживаю.
Давным-давно она поняла - точнее, впитала из окружающей среды путем социального осмоса, - что женщина призвана разговорить мужчину, победить его скованность: тогда он развлечет тебя, расскажет, как устроен свет, впустит в свой внутренний мир и в итоге женится на тебе. К тридцати годам Марта осознала, что этот совет никуда не годится. В большинстве случаев последовать ему означало допустить, чтобы собеседник долго нудел тебе в ухо; а предполагать, будто мужчины могут кого-то впустить в свой внутренний мир, - вообще верх наивности. У многих внутреннего мира и в заводе нет - один внешний.
Доктор Макс считал, что знать так мало о происхождении и формировании собственной нации - чрезвычайно непатриотично. Тем не менее (парадоксально, но факт) самый преданный друг патриотизма - невежество, а не знание.
Не забывай, что цинизм - родной брат одиночества.
Воистину, нет на свете ничего, что так искушало бы бдительность разума, как мысль провести жизнь с милой тебе женщиной, и если б только все грёзы любящего воплощались, я затруднился назвать бы другое земное счастье, коего стоило бы добиваться.
Цинизм - родной брат одиночества.
Между человеком внутренним и человеком внешним всегда затесывается посредник - отдел продаж и маркетинга, ведомство пропаганды.
Мэтью, который превыше всего обожал ходить по магазинам, который, даже не снимая вещь с вешалки, безошибочно определял, пойдет ли она Марте, который доводил собственноручно состряпанный ризотто до нужной кондиции липкой влажности, но вот Марту, как ни бился, до сходной кондиции довести не мог.
— Мне кажется, он — хороший семьянин. — Странно, эта фраза всегда казалась мне оксюмороном.
История не знает слова «если».
Я вообще считаю, что люди по большей части строят себя из ворованных деталей. Если б не воровали, были бы — ни кожи ни рожи.
А может причина в том, что любовь пришла к ней слишком поздно, слишком поздно, чтобы отвести от неё одиночество (если таков критерий любви); слишком поздно, чтобы сделать её счастливой.
Тайна женского оргазма, за которым когда-то охотились, точно за редким зверем — нарвалом каким-нибудь, единорогом… Где он — в дальних странах, в недоступных океанских впадинах, среди мерзлой тундры? Вначале его выслеживали женщины, затем к погоне присоединились мужчины. Драка за совочек в песочнице. Мужчины на каких-то странных основаниях возомнили его своей собственностью — дескать, без их помощи никак. Они хотели промчаться по улицам триумфальной кавалькадой, волоча его за собой. Но кто его в свое время потерял? Мужчины же и потеряли, так что женщины имеют полное право завладеть тем, что с воза упало. Необходима новая завеса секретности, новые законы об охране живой природы.