Нина Ивановна, прижав к своей необъятной груди навзрыд плачущую девушку, выслушала такой знакомый и понятный ей рассказ об очередном девичьем грехе, совершенном из вечной женской жалости к кому угодно, но только не к самой себе.
И хотя из показаний пострадавшего жандарма напрочь исчезло упоминание об истинной причине ночной схватки, Алексей Поляков вынужден был на какое-то время расстаться с мыслями о блестящей столичной карьере и отправиться туда, куда осмотрительный Макар даже телят не гонял, побаивался…
Человек, считающий себя без пяти минут мертвецом, не боится умереть, страх приходит только с надеждой.
Пока дышу - надеюсь.
Боишься - не делай, сделал - не бойся!
Вкус победы сладок и заманчив, и все же он сродни наркотику: единожды побывав на вершине успеха, хочется ощущать его снова и снова.
...ни один мужик на свете не стоит того, чтобы из-за него топиться в пруду, забывать о полугодовом отчете или ребенка в летнем лагере.
— Кефирчику ей захотелось, видите ли, ни свет, ни заря! А где он кефирчик? Откуда ему взяться? С вечера все вылакала и упаковку в мусор выбросила. Колбасу она искала, чайную. Я недавно батон купила. Смотрю, никто не ест, а колбаса убывает…
— Скажешь тоже, Зоя, — удивлялась Лиза. — Зачем ей тайком колбасу есть? Она же здесь хозяйка.
— Хозяйка! — Фыркала сердито Зоя. — Хотелось бы ей стать хозяйкой, но поезд да-авно ушел! Ты не думай, колбасу мне не жалко. Только зачем она зудит постоянно: «Зоя, ты толстеешь, потому что ешь все подряд! Надо переходить на овощи и кефир! Посмотри, сзади меня до сих пор принимают за девушку!». Я не выдержала и спросила как-то: «А спереди вас за кого принимают? За пионерку двадцатых годов?» Так она неделю со мной не разговаривала, счастье-то какое!
Катя поднялась из кресла. Отец заметил ее, подошел и попытался обнять. Но она оттолкнула его, и глянула ему в глаза с такой беспощадной ненавистью, на которую способны только дети, очень любящие своих родителей.