Ваурий был замечательным политиком – не умный, но мудрый – ровно настолько, чтобы разобраться, когда его пытаются обокрасть министры, и в меру глупый, чтобы не ввязываться в интриги, которые подданные плели неустанно. Что примечательно, правитель умел соблюсти грань между делами государственными и постельными, что весьма печалило его фавориток. Ведь каждая из них, сменив свою предшественницу, считала, что она-то обязательно сумеет если не стать шеей его величества, то уж влиять на его решения будет точно. И каждая, получив отставку, убеждалась в своем глубоком заблуждении.
Ваш спор превращается в бесполезную дискуссию: в нем не используются железные аргументы или другие подручные предметы
...привязанного к столбу усатого начальника конвоя... кстати, удалось отвязать не с первого раза – народ в гневе делает все от души и на совесть: хоть защищает родные стены от неприятеля, хоть вяжет узлы на «ведьмовцах».
– А… это ты… – и, широко зевнув, добавил: – Опять справедливости ищешь?
Леш, осмысливший услышанное, но не сумевший подобрать достойного ответа, лишь произнес:
– Да.
Илас же, скептически окинув юношу взглядом, вынес вердикт:
– Это ты зря.
– Почему? – Почти детская обида в голосе пацана заставила блондина продолжить:
– Потому что справедливость на всех одна. А нас много, поэтому ее на всех никак не хватит.
Юность вообще часто не приемлет границ, не думает о последствиях, ее лозунг: «Все или ничего!», для нее нет полумер и градаций оттенков серого, а если еще в жилах закипает сила…
– Что именно ты хочешь? – Деловой тон меча хоганова напомнил о рыночных торговцах. У тех тоже, как только речь заходила о барышах, голос с переливно-ручейного, восхваляющего товар, становился сухим и звучал так, будто костяшки счетов щелкали.
– Свободы, звонкой и отчеканенной с профилем императора, и независимости от воли отчима.
– У мужчины нет признаков лишения девственности, кроме его наглой, довольной рожи…
При этих словах графа зазвучали аплодисменты, кто-то кинулся поздравлять поднявшихся Иласа и Марицию. В общем, воцарилась атмосфера подхалимажа и зависти, старательно прикрытая лицемерными заверениями в счастье и радости.
И меня за эти недоимки начальство очень "любит". Так сильно, что я не знаю, куда от этого большого и светлого чувства удрать. Так что отпуск мне светит только при условии образцовой отчётности... То есть - никогда.
Некоторые его манипуляции были мне понятны : реакция зрачка на свет, подсчёт пульса. А вот пассы в духе заговора " уйди, жир с пуза в чужие рейтузы" - не совсем
Мне предстоял бой. И неважно, что из оружия лишь слова. Нанести травму средней степени тяжести можно и тупым вопросом.
Но судья был запойным, не только алкоголиком, но и юристом.
Мой "напарник" же, руководствуясь дизайнерским порывом в духе : здесь будет дверь, без вариантов, - со всей дури шибанул сапогом по тому, что раньше было крышей, а ныне - стеной.
И только сейчас я поняла, что женственность - это в первую очередь не про воздушные платья и шпильки, а про умение скрывать своего внутреннего ВДВшника.
- Идти можешь? - с сомнением уточнил напарник.
- Ползти - точно. Насчёт остального не знаю, - глянув через плечо, отозвалась я.
- Ты жива? - спросил, отдышавшись, Дьяр.
- Нет. Отстань. Не мешай мне разлагаться.
- Ты как? Захотелось ответить кратко : "Как Ленин!". Но озвучила я рассширенную версию : - Жила, живу и буду жить всем назло, даже лёжа в стеклянном гробу. Остальное - детали.
Ответом мне стала длинная, прочувственная и абсолютно нецензурная тирада, слушая которую я поняла : не первый раз благие намерения капитана заканчиваются благим матом.
- Хотела бы заметить, что нас, магов Смерти, не стоит обижать хотя бы потому, что неизвестно, к кому в случае обиды мы пойдём жаловаться.
- Ты не некромантка. Ты само зло во плоти!
- Да, - не стала отпираться я. Причём зло голодное. И оно отправляется в каюту ждать обещанный обед.
- Ух ты! Спасибо. Сколько всего, - не сдержала я восхищения. В пустом животе при виде всего этого тут же заурчало.
- Я старался... - Щербатая улыбка озарила заросшее лицо матроса. Он даже от гордости расправил плечи. - Всё в точности сделал, как капитан велел. Он так и сказал : наложи всего и побольше, чтоб эта ведьма подавилась!
В общем, радовало, что всё пока шло по намеченному плану. Печально, что сам план был дрянь.
Я уже давно поняла, что жизнь порой столь прекрасна и удивительна, что иногда сил никаких не хватает на то, чтобы удивляться.
Вот и оказалась я в женской мечте, когда за тобой одной - и целая толпа сильных отважных мужчин несётся. Причём не с букетами, а сразу с предложением. Правда, длительного тюремного срока.
"Вот уж ни в жизнь не могла предположить, что я когда-нибудь буду столь сильно желать очутиться на кладбище", - подумала я и оглядела этот рай оптимиста. В том смысле, что в таком месте куда ни глянь - одни плюсы. Хоть и кресты.