Поручик Натан Титов был переведён в уголовный сыск С-ской губернии со строгим взысканием и понижением в звании. Однако он не унывает и полон решимости начать новую жизнь в спокойном провинциальном городе, пусть и не столь насыщенную, как была в столице. Вот только губернский город С*** на поверку оказывается тем ещё тихим омутом, где роль главного чёрта играет очаровательная Аэлита Брамс, чудаковатая вѣщевичка на мотоциклете, а со вторым планом прекрасно справляются прочие служащие уголовного...
"либералы, они не то что не патриоты, они антоним этого понятия. Как говорил один писатель, они словно дети, бьющие и поносящие свою мать, которые радуются всем её неудачам. Отрава, гнусь еще большая, чем преступники. Потому что вреда от них масса, а закон в этом случае бессилен. Те, кто чернит свою родину за деньги, понятны и менее омерзительны – это просто шваль, для которых нет ничего святого, и странно ожидать от подобных благородства. Но нет хуже тех, кто действуют по убеждению, по собственному почину. Это какое-то уродство, душевная болезнь, настоящий садизм – находить удовольствие в чьих-то бедах, смаковать трагедии, измываться"
– Вот странно, вроде бы утром виделись, а я уже соскучиться успела. Даже пару раз подумала, что, может, не так уж мне нужен институт…
– Польщён, – улыбнулся в ответ Натан. – Но слабость же была минутной?
– Разумеется, - серьёзно кивнула Брамс.
При желании никогда не поздно умереть, но глупо не попытаться сделать это хотя бы с пользой!
один преступник в сравнении с благом всей страны – мелочь, но дьявол вообще скрывается в мелочах.
для того, чтобы правильно поставить вопрос, нужно знать не меньше половины ответа
сильная личность, которой что-то запрещают, изыскивает способы настоять на своём и куда чаще попадает в беду
Когда женятся в горячке страсти, та вскорости остывает, и остаётся только зола да два чужих человека.
Протестуют обыкновенно балованные дети обеспеченных родителей, романтики, легковерные простаки и верховодящие всем этим представители иностранного капитала. Иногда люди, доведённые до крайней степени отчаяния.
Человек, презирающий чужие подвиги и пренебрежительно относящийся к героям своей земли, не имеет чести. А тех, кто не имеет чести, не вызывают на дуэль, им просто бьют морду
Не все, что всплывает на поверхность, - это сливки общества. Дерьмо тоже не тонет.
У нас, баб, восхищение мундиром с наградами где-то вот тут, на подкорке записано.
— Бесполезный тебе жених достался. Бракованный, — тихо засмеялся Натан, борясь с чувством неловкости. Аэлита была совершенно права, а признавать свои слабости, да еще рядом с любимой девушкой, всегда неприятно. И ведь заметила же! Даже немного не по себе делалось от мысли, что она на самом деле ещё замечает? А то рассеянная-рассеянная, и вдруг вот выясняется…
— Так он же жених, а не лошадь, чтобы на нём ездить, — возразила Брамс и сама решительно потянула Титова дальше по коридору.
— Чтобы у коренного петроградца не нашлось плаща? — весело переспросил мужчина. — Мы с ними рождаемся, Брамс. А некоторые, самые удачливые, с жабрами.
А вот такие вот… либералы, они не то что не патриоты, они антоним этого понятия. Как говорил один писатель, они словно дети, бьющие и поносящие свою мать, которые радуются всем её неудачам. Отрава, гнусь ещё большая, чем преступники. Потому что вреда от них масса, а закон в этом случае бессилен. Те, кто чернит свою родину за деньги, понятны и менее омерзительны — это просто шваль, для которых нет ничего святого, и странно ожидать от подобных благородства. Но нет хуже тех, кто действуют по убеждению, по собственному почину. Это какое-то уродство, душевная болезнь, настоящий садизм — находить удовольствие в чьих-то бедах, смаковать трагедии, измываться над чужим подвигом,
«Вот и что с ней прикажете делать? — устало подумал Натан. — Бить нельзя, женщина. Ругать бесполезно, всё равно не поймёт. Воспитывать тем более поздно, взрослая уже девица. Объяснять… будет выглядеть ещё глупее, чем уже есть».
— Чай не пьёшь — откуда силы! Выпил чай — совсем ослаб, — продекламировал Адам, вошедший на последних словах женщины. — Дозвольте приникнуть к источнику живительной влаги?
— Ну, если мы пока еще чего-то не знаем, это ведь не значит, что его не существует!
По-настоящему близок не тот человек, с кем есть общие темы для разговоров, а тот, с кем можно легко и с удовольствием молчать.
Можно указать выход, а воспользоваться им или нет — личное дело каждого.
Ради таких уютных объятий можно и свадьбу один раз пережить.
Мамаши взрослых дочерей — они такие. Сначала «нечего с мальчиками гулять, это неприлично!», а потом «когда ты уже замуж выйдешь?».
– Как говорил один хороший доктор и мудрый человек, голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит.
А я тебе вот ещё что скажу, касатик: иной некрещёный порой душой больше православный, чем другой, лоб в молитве разбивший.
Вся наша жизнь — дорога проб и ошибок.
Нельзя выучиться плавать, не входя в воду.