3 раза прочитана в Книжном вызове 2024
Веста Керини, живущая в маленьком отдаленном селе, много лет была влюблена в соседского парня Гриня и терпеливо ждала от него предложения руки и сердца. И Гринь посватался. Но не к ней. В расстроенных чувствах, сбежавшая ночевать в лес Веста не знала, что наутро вернется в разоренное врагами село – к сожженным избам и убитой родне. Вне себя от горя она встречает схоронившуюся в чаще старуху-отшельницу, которая убеждает: «Я отправлю тебя через тайную дверь в иной мир, ты проживешь там год, а после вернешься за день до трагедии и все исправишь». Как не согласиться, как не исправить? И Веста шагает через порог в незнакомый мир – Мир Уровней, – далекий от ее собственного, примитивного, изобилующий возможностями и технологиями. Ей не важно, где именно придется провести следующие триста шестьдесят пять дней, она справится – цель того стоит. Вот только старуха наказала Весте умереть в строго определенную дату, и, значит, чтобы наверняка, придется нанять убийцу. Но что, если киллер, удивленный тем, что клиент «заказал самого себя», начнет задавать слишком много вопросов?
до слез
не оторваться
в отпуск
романтично
до слезне оторватьсяромантично
грустноне оторваться
мудро
не оторватьсямудро
милоне оторватьсяромантично
познавательномудро
Он плакал вместе с ливнем. Орал молча, внутри, больше не пытался делать вид, что не ненавидит себя.
Ее он с головой укрыл одеялом. И больше не мог сдвинуться с места. Сидел возле тела и едва ли понимал, зачем ему ехать домой. К кому? Его дом был здесь, рядом с ней. Больше дома нет, он остался один.
Захлебывался, когда приглаживал ей волосы, сгибался пополам от хрипов и обнимал через одеяло. Уже не ту, не ее – та вернулась в свой мир, он надеялся.
Кей не знал, каким образом сможет выкопать могилу – как, чем, где возьмет на это сил. И потому умывался ледяным дождем, который касался разодранного надвое сердца. Молнии стали его адовым пламенем, грохот грозы ватой, заложившей истеричный и теперь вечный визг сознания.
Больше он никогда – и никакой алкоголь этому не поможет – не сможет спать по ночам.
– Все будет хорошо.
То было первым, что Кей рискнул произнести не из «пустого».
Да, точно, моя неработающая мантра.
– Скоро ты вернешься, все наладится.
Он силился помочь, как мог. Старался думать не о себе, хотя ему, наверное, хреново. Я втянула в свою историю не только его тело, но и душу. Чувства, сердце. Нет, я не играла с ними, но и не умела отказать себе в радости хоть сколько-то побыть любимой. Жалела теперь? Нет. Но грустила от того, что грустить будет он. Долго. Как пес, который привыкает долго, а отвыкает вечность. Есть такие собаки – верные до собственного конца.
Все мы слабые. Чувствовалось, что на подходе слезы.
– Обещай мне… – слова давались ему трудно. – Что будешь счастливой. Там.
– Не могу.
– Мы напьемся завтра, ладно?
Ей страшно.
– Ты ведь не промахнешься?
Он никогда не промахивался. Потому что давно не пьянел.
Покачал головой – миллиметровое движение. И заставил себя задать вопрос, который должен был. Ненавистный вопрос:
– Ты хочешь, чтобы я тебя предупредил…
«…перед выстрелом?»
Она поняла.
– Мне все равно. Лишь бы хватило… одной пули. Да?
Хватит.
Я не любила те цветы, не разглядывала их, не наслаждалась их присутствием. Они были не высказанными вслух словами «прости». А эти другие. Эти дышали нежностью и тихим спасибо. Возможно, даже не мне, а бытию, моменту и заключенной в нем радости.
Кей бродил по лугу почти бесцельно. Сколько дней из своей жизни он видел, по-настоящему видел? Не бежал, не сидел внутри собственной черепной коробки, как в тюрьме, но вдыхал и чувствовал аромат трав? Сколько? И не смог вспомнить.