Хакни меня

– Понимаешь, Лада, жизнь – довольно бессмысленная штука. Но она становится весьма забавной, если начать от нее тащиться.
– От жизни тащиться? – не поняла я.
– Ну да. От жизни, от себя, от своей молодости и красоты. От очередной влюбленности или хорошего друга, от старого вина или йоги на рассвете, от новой шмотки или победы в любительском забеге.
– От денег, – подсказала я продолжение, указывая подбородком на панель довольно дорогой машины.
– И от них тоже. Почему нет-то? Если не прет меркантильное – найди идеалистическое. Оно и само собой появляется, когда денег хватает почти на все, что вообще можно купить – тогда уже хочется совершить что-то новаторское, от чего множество людей выиграет. Но очень важно с чего-то начать и это отыскать, тогда в каждом шаге появляется смысл.

– Инстинкты? Так вы ошибаетесь, Глебарисыч! – я решила оспорить совсем уж тупое заявление. – Это мальчики должны быть красивыми, природой так заложено! Вы петухов и куриц не видели? Павлина и павлиниху? Оленя и олениху? Мне продолжать? Природа как раз самцов создала петухами! А самки хороши сами по себе, просто фактом своего существования. Съездите сегодня в парикмахерскую, а то до брачного сезона в достаточной степени не распетушитесь.

– Тогда сегодня вечером в салон – пусть сделают мои волосы более блестящими. За ваш счет, потому что аванс еще не скоро. А потом вместе посидим в кафе. За ваш счет, по той же самой причине.
Он заглушил двигатель и уставился на меня с усмешкой:
– Ты, кажется, совсем не знаешь, как влюблять в себя мужчин. Есть много способов, но доить нас можно только после того, как галочка уже поставлена.
Я открыла дверь, чтобы поскорее выйти из тесного пространства и подальше от запаха его терпкого одеколона, но наклонилась, чтобы подвести черту:
– Я от этой сделки все равно получу больше, чем потеряю, Глебарисыч. И кого мне еще доить, раз все мои средства к существованию под вашим контролем? Доитесь без сопротивления – у вас все равно нет выбора. И попытайтесь в процессе тащиться от жизни. Если получится.

– Как вы оцениваете перспективы отрасли и конкретно вашей компании?
Я косилась на начальника и отвечала предельно вежливо, строго следуя условиям последней с ним сделки:
– В конкретно нашей компании я числюсь младшей помощницей уборщицы. Потому оцениваю свои перспективы высоко – по крайней мере, с моего места потолка карьеры даже не разглядеть.

Не желая объясняться, я медленно потекла вниз, под стол. Мой напарник немного подумал, осмотрелся – не глядят ли на нас именно в этот момент, и все-таки отважился присоединиться. Рядом с нашими местами пары ушли танцевать, и теперь в двух метрах справа чернели начищенные ботинки, а слева покачивался край белой скатерти – это тонкая женская ножка болтала на носке полуснятую туфлю.
– И что мы здесь делаем? – поинтересовался Глеб, когда несколько привык к новому положению.
– Смотри, это же перевернутый мир, – прошептала я. – Ты прямо среди людей, в самом центре общества, но они тебя не видят. И ты можешь просто наблюдать за ними отстраненно, без оценочных суждений. Вот они – и вот ты, но будто в разных подпространствах. И когда ты есть, но тебя как будто нет, становится неважно, как ты одет, какой у тебя статус или как ты прочитал доклад. Только с такой точки зрения и можно начать видеть что-то более значимое – себя самого без блестяшек и галстуков.