Свежие записи

Не каждый, значит, мужик-то возле сильной женщины выстоит. Нам ведь как — охота беречь да защищать, да чтоб на фоне жены себя героем чувствовать, — спокойно объяснил старик, выпуская колечко довольно приятно пахнущего дыма. — А ты вон как силу-то показала. А тут она. Зашиблась, ножку подвернула, сидит, плачет, такая маленькая и беззащитная. Ну он и подхватил. А там уж… против восхищения в глазах девицы, да еще молодой и красивой, не всякий парень устоит. Особенно такой, который, значит, привык, что он самый-самый.
— Понятно. — Я поднесла руку к губам и зачем-то подула на пальцы. Потом посмотрела в ослепительно-синее небо и подумала: главное — не заплакать.
— Ну, ежели тебе он нужен, дык ты не теряйся. Пара взглядов, да тоже притворись, что ногу зашибла или устала, силы потратила, — спокойно посоветовал эсс Гурзиш. — Подвернись ему пару раз на дороге, посмотри жалобно. Ты девка красивая, да и влюблен он в тебя давно, перебьешь златовласку-то.
— Нет, — помотала я головой. — Я… не хочу притворяться. И не буду. То есть… если мне правда нужна будет помощь — я ее попрошу и буду благодарна. А обманывать… не хочу.
— Ну и дура, — хмыкнул старик. — Хотя сила твоя такая, что подолом не накрыть и в горшке не утаить, все равно вылезет. Может, и правильно. Коли он сейчас уже отступился, силы твоей не выдержал, так всю жизнь потом прятаться — то не семья будет, а не пойми что.

Я где-то слышала, что только тот мужчина достоин быть рядом с тобой, кто всегда возьмет в руки ружье и защитит тебя во что бы то ни стало. Такое вот вполне себе конкретное пояснение безликого «как за каменной стеной».

Возможно, когда-нибудь я задумаюсь, что любовь — это что-то вроде ожидания нового года, когда горишь, ждешь, надеешься и мечтаешь. А потом — раз! — праздник прошел, и ты перемалываешь в крошку кусочки от засохшего ванильного кекса, выметаешь из углов конфетти, и не испытываешь ничего, кроме усталости и легкого разочарования, что все закончилось, так толком и не начавшись.

Я любовалась столицей и думала, что современная мне Москва, конечно, больше, ярче, красивее, но…
Но?
Было в ней нечто такое… та Москва жила в бешеном темпе. И, приезжая в Москву, начинаешь двигаться быстрее, думать быстрее, жить…
Да, жить в Москве приходится тоже в другом темпе, намного быстрее. И получается это далеко не у всех.
У меня не получалось никогда. Да и не хотелось. Разменивать свою жизнь на бешеный бег? Нет уж, увольте. Я хочу и в кафешке посидеть, и на радугу полюбоваться, и по магазинам пройтись, никуда не торопясь. А не бежать-бежать-бежать, ничего не видя перед собой, и в конце обнаружить, что жизнь-то и прошла уже, пробежала, а я ее и не заметила.
И еще Москва – это мегаполис.
В том мире.
Случись что – куда будет нацелен первый удар?
То-то и оно. В глуши иногда безопаснее.
Работы не найти? А кто пытался?
Если искать работу, на которой не надо работать, то такой, конечно, не найти. А если пробовать работать там, где тяжело и трудно, к примеру ту же пасеку завести, или коз держать, или еще что…
Сложно?
Каторжно сложно, и тяжело, и работать нужно, и учиться, потому как фермерство своей сноровки требует, но отдача будет. Обязательно. Хоть там какая провинция!
Эта Москва была тише и спокойнее. Здесь никто не бежал, никто никуда не спешил, спокойно прогуливались парочки под руку, гуляли дети с гувернантками, то и дело слышались возгласы нянечек, подзывающих к себе озорников, кто-то плакал напоказ, это ж ужасная трагедия, когда тебе не покупают мороженое, кто-то катался на велосипеде…
Никто не спешил. Все наслаждались жизнью здесь и сейчас, и в этом была основная разница между известным мне миром – и миром, в котором я находилась.
Когда мы утратили вот это понимание – жизни? Когда разучились просто жить, никуда не спеша, не набирая новых впечатлений, а просто – позволяя жизни идти своим чередом и наслаждаясь каждым ее мгновением. Когда разучились задумываться?
Нет ответа…
Хотя я знала, кому может быть выгодно такое положение дел. Когда все бегом и бегом, рывком и наскоком, вперед и вперед… а потом просто падаешь, как загнанная лошадь, и даже не успеваешь обернуться, чтобы понять – все было зря. И не нужно тебе никаких гималайских вершин, а нужны только те, кого ты сам оттолкнул в своей попытке влезть в гору…
Когда бежишь – ты не думаешь, ты просто бежишь. А куда, зачем… и главное – что происходит в это время за твоей спиной?

— Если вы навестили каждую из участниц, то это была проверка.
Но принца такой лаконичный ответ не удовлетворил.
— Как, по-вашему, что конкретно в вас мы хотели проверить?
«Ну, уж точно ни умение заламывать руки…»
— Полагаю, уровень моей самооценки.
Принц вскинул брови, ожидая продолжения. Соня подавила вздох и с сожалением покосилась на аппетитный рыбный рулет.
— Мужчины обходят меня стороной. Не надо улыбаться, мой принц, я говорю не о своих сослуживцах. Вам была интересна моя реакция на откровенно пренебрежительное и насмешливое внимание с вашей стороны. Засмущаюсь ли я, расстроюсь, может, убегу в слезах, почувствовав себя оскорблённой и униженной. Ведь я — Поцелованная Тьмой и бедняжку никто вниманием не балует.
— И как вы считаете, вам удалось справиться? Пройти эту маленькую проверку? — хитро прищурился принц.
Соня не выдержала и подвинула себе пиалу с салатом.
— Не знаю, насколько успешно я справилась, и не перегнула ли, но у меня точно нет комплексов относительно своей внешности. Будущая принцесса должна чувствовать себя уверенно и непринуждённо несмотря ни на что. Полагаю, это вы хотели проверить.
Принц удовлетворённо кивнул, но как только Соня всё же нацелилась на рыбу, снова заговорил:
— А что с остальными?
— Ум? — не сразу поняла Соня, ругая себя, что не научилась есть во время разговора и сожалела, что говорить с набитым ртом не этично. — Ах, вы об этом, — Соня задумалась, вспоминая встречу с другими принцами под разными личинами.
— Его Высочество Калем, в облике распорядителя, проверял наши коммуникативные навыки: как «невесты» поведут себя в нестандартной ситуации, как отреагируют на шокирующую новость об отсутствии слуг.
— Вы и тут справились, верно? — улыбнулся принц, гипнотизируя холодным призрачным взглядом стальных глаз.
— Смею предположить, что результаты всех проверок вы ещё обсудите со своими братьями и узнаете непредвзятое мнение на этот счёт, — Соня отметила, что избранницы немного оживились. 
— Хорошо, — сдался принц. — Что насчёт Артура?
Соня опустила глаза и отдёрнула себя. Что за глупая реакция? Встреча была подставной: остальные принцы всё равно узнают все подробности, но Соня упорно не желала говорить о ней.
— Его Высочество проверял, умею ли я хранить государственные тайны…
В глазах Ричарда зажегся озорной огонёк.
— Как? Как он это сделал?
Соня поджала губы, чтобы не рассмеяться.
— Не могу сказать, мой принц. Это тайна. Государственная.

– Я скучал по тебе, – промолвил он. – В моем замке снова стало тихо и очень темно.
– Ты не скучал, а читал познавательные книги, – ухмыльнулась я, вспомнив про дамский роман. – Почему так долго шел? Я почти отчаялась и хотела заново отбелить веснушки.
– Ты представить не можешь, как надежно охраняют студентов стены академии Эсвольд, – покачал он головой. – До тебя очень сложно добраться.
– Но ты сумел.
– Мне пришлось заплатить его величеству, – усмехнулся он.
– Ты подписал договор кровью и продал душу?
– Практически. Пообещал, что моя будущая жена не уйдет из светлого ковена.
– Твоя будущая жена об этом знает? – изогнула я брови.
– Я думал ей написать, но решил рассказать лично. – Темные глаза смеялись. – Ты скоро получишь диплом.
– Да.
– Добро пожаловать в большую жизнь, Агнесс. – Он мягко провел кончиком пальца по моим приоткрытым губам. – Я жду тебя с нетерпением.

  Бабушка всегда твердила, что наш семейный дар много лучше, чем у сильных магических семей, чьи отпрыски закончили академию и служат королю и короне, сжигая врагов на полях сражений или плетя интриги во дворце. Сама она вязала и шила одежду, которая превращала трусов в храбрецов, робких, неуверенных в себе девушек в симпатичных и открытых прелестниц, одежда помогала избавиться от прилипших искусственных некому не нужных комплексов и неуверенности в себе. Раскрывала самые потаенные и глубинные веления сердца.

     Но была и другая сторона таланта. Бабушка всегда твердила, что нам никогда нельзя носить наши творения и делать что-то для себя. Сама она ни разу не одевала сшитую собой одежду и мне всегда запрещала спать на моих наволочках. 

Не стремитесь проработать на одном месте до тех пор, пока вас не отправят на пенсию, наградив золотыми часами
***
Подыщите себе такое занятие, которое вам по душе, и сделайте так, чтобы оно принесло вам доход
***
Вообразите себе — ваши родители иногда бывают правы
***
Нельзя ничего достичь, утверждая, что „это нельзя сделать!“
***
Добиться успеха гораздо труднее в том случае, если его уже добились ваши родители

Я слишком люблю додумывать то, чего нет. И оттуда, в основном, растут ноги всех моих проблем.

Какое чудо – встретить на этом сайте такую книгу! Степан Борисович Веселовский для меня безмерно почитаемый и уважаемый историк! В некотором роде в чем-то рядом с Л.Н.Гумилевым! (У каждого свои предпочтения). Я встретилась с книгами Веселовского на 2 курсе. И я была поражена их качеством и просто недосягаемой научной высотой. «Сошное письмо» я частно пыталась читать, но прочитать 2 тома формата In folio, которые к тоже только зале для специальных редких книг в библиотеке просто было не реально. А вот его «Дьяки и подьячие» мне удалось приобрести, и книга стала моим любим историческим исследованием, которое я прочитала от корки до корки, испытывая благоговение и восторг. Сейчас книга стоит у меня на полке, я иногда беру её в руки и перечитываю отдельные куски… Жалею, что не удалось приобрести «Ономастикон» полностью, только один том. Я читала и другие его труды, и в этих работах автор представал именно таким, каким он описан в этом очерке. Конечно, радует, что его заслуги были оценены государством, что его уважают современные историки. Только после знакомства с биографией остается какая-то горечь – сколько бы он сумел сделать, если бы не обстоятельства! И радость – хорошо, что он успел сделать это! А вот с Юргановым А.Л. (встречалась с его учебниками для школы) я категорически не согласна – исследования Веселовского по сошному письму не превзошел никто до сих пор! Веселовский исследовал то, что его интересовало, а современные историки, как правило, выполняют государственный заказ, ведь история – мощное средство воспитания и манипулирования, а сколько сейчас фальсификаций – не счесть, только успевай отвечать. Вот и пишут современные историки на злобу дня, иногда очень даже хорошо, но до уровня Веселовского подняться уже не возможно – нет условий и личностей такого масштаба.

Вопр. Сколько у двора глаголов?
Отв. Три: действительный, страдательный, а чаще всего отложительный.
Вопр. Какие наклонения обыкновенно у двора употребляются?
Отв. Повелительное и неопределенное.
Вопр. У людей заслуженных, но беспомощных, какое время употребляется по большей части в разговорах с большими господами?
Отв. Прошедшее, например: я изранен, я служил, и тому подобное.
Вопр. В каком времени бывает их ответ?
Отв. В будущем, например: посмотрю, доложу, и так далее.
***
Вопр. На сколько родов разделяются подлые души?.
Отв. На шесть.
Вопр. Какие подлые души первого рода?
Отв. Те, кои сделали несчастную привычку, без малейшей нужды, в передних знатных господ шататься вседневно.
Вопр. Какие подлые души второго рода?
Отв. Те, кои, с благоговением предстоя большому барину, смотрят ему в очи раболепно и алчут предузнать мысли его, чтобы заранее угодить ему подлым таканьем.
Вопр. Какие суть подлые души третьего рода?
Отв. Те, которые пред лицом большого барина, из одной трусости, рады все всклепать на себя небывальщины и от всего отпереться.
Вопр. А какие подлые души рода четвертого?
Отв. Те, кои в больших господах превозносят и то похвалами, чем гнушаться должны честные люди.
Вопр. Какие суть подлые души пятого рода?
Отв. Те, кои имеют бесстыдство за свои прислуги принимать воздаяния, принадлежащие одним заслугам.
Вопр. Какие же суть подлые души рода шестого?
Отв. Те, которые презрительнейшим притворством обманывают публику: вне двора кажутся Катонами, вопиют против льстецов; ругают язвительно и беспощадно всех тех, которых трепещут единого взора; проповедуют неустрашимость; и по их отзывам кажется, что они одни своею твердостию стерегут целость отечества и несчастных избавляют от погибели; но, переступя чрез порог в чертоги государя, делается с ними совершенное превращение: язык, ругавший льстецов, сам подлаживает им подлейшею лестию; кого ругал за полчаса, пред тем безгласный раб; проповедник неустрашимости боится некстати взглянуть, некстати подойти; страж целости отечества, если находит случай, первый протягивает руку ограбить отечество; заступник несчастных, для малейшей своей выгоды, рад погубить невинного.

— Но ведь делать, что от тебя требуют — это тоже выбор, не лучше и не хуже других, со своими преимуществами и последствиями, порой ничуть не меньшими, чем отказ
Так что я повторяю: хочешь — делай, не хочешь — не делай. Последствия будут в любом случае, как и те, кто будет ждать от тебя поведения, удобного для них — можешь не переживать. Вопрос только в том, с последствиями какого выбора ты столкнуться готова, а с какими — нет.

Прощай, дерзкое дитя. И помни: справедливости нет. Есть только сила, что на время отодвигает смерть, и выбор, который каждый делает сам.
— Благодарю, Госпожа, — прошептала Ло, чувствуя, как мир кружится беспросветно густой метелью. — Но справедливость — это и есть выбор… Ее нет, но мы выбираем ее и создаем сами. И она есть, пока у нас хватает на это сил…

Когда-то Келес и Актар были братьями, между которыми их отец Шаэсс поделил день и ночь, чтобы всегда над миром царил один из его сыновей. А Ашер – обычная девушка, в которую влюбился Келес. Но навещать её ночной бог мог только по ночам. А днём её как-то увидел дневной брат и тоже полюбил. И пообещал забрать с собой на небо, но девушка осталась верна своему ночному возлюбленному. Узнав о происках братца, Келес сам забрал возлюбленную к себе, и с тех пор над ночью они царствуют вдвоём – Келес и Ашер.

Вот такая вот легенда…

Как важно… Уметь понять и простить, даже не смотря на боль. Помочь, а не предлагать помощь из вежливости. Уметь остаться, даже когда гордость велит уйти. И Любить не за что-то, а просто так.

Мы совпадали с ним идеально, до миллиметра кожи, до такта дыхания, до децибела стона, и, если бы у желания не было названия, я бы дала ему его имя.

Кролик поставил на стол крошечную чашечку и придвинул её ко мне.
– Под вашу ответственность, – предупредил он колясников.
Заглянув в чашечку, я увидел только маслянистый отблеск на самом донышке. Там не хватило бы наполнить и напёрсток.
– Вот это да! – удивился я. – Как мало.
Кролик шумно вздохнул. Он не уходил. Стоял и чего-то ждал.
– Деньги, – сказал он наконец. – Платить будешь?
Я растерялся. Денег у меня при себе не было.
– А сколько это стоит? – спросил я.
Кролик повернулся к Табаки.
– Слушай, это вы всё затеяли. Я бы ничего ему не дал. Он же совсем без понятия, этот Фазан.
– Заткнись, – сказал Лорд, – протягивая ему сотенную купюру. – И вали отсюда.
Кролик взял деньги и отошёл, бросив на Лорда хмурый взгляд.
– Пей, – предложил мне Лорд. – Если действительно хочешь.
Я опять заглянул в чашечку.
– Вообще-то уже не хочу.
– И правильно, – обрадовался Табаки. – Зачем тебе? Вовсе не обязательно, и вообще с чего это ты вдруг? Выпей лучше кофе. И булочку съешь.
***
– Дай какой-нибудь пузырёк, – попросил Лорд, протягивая руку.
Табаки поморщился.
– Решил отравиться? Тогда лучше крысиного яду достань. Он надёжнее. И более предсказуем.

- Как девушке понять, нравится ей мужчина или нет?
- Легко, - пожал он плечами. - Проведи с ним вечер. Вернувшись домой - разденься. Подбрось трусы к потолку. Прилипли? Значит, нравится...

…Это только в молодости думаешь, что самое страшное — ненависть. На самом деле самое страшное — это равнодушие. Я забуду тебя и твою стаю. И я буду жить! По-настоящему, понимаешь? Жить — это когда радуешься каждому дню, когда дышишь с охотой, когда каждое утро встречаешь с улыбкой…

***

Любимых не выбирают. Любят и любят. Просто так. Ни за что. Уважать можно за что-то. Презирать можно за что-то. А любовь или неприязнь… они или есть, или нету.
***

Первые шаги — самые трудные, самые страшные. И неважно кто и когда их делает: ребенок, который впервые отпустил руку матери, или взрослый человек, который пытается начать все сначала, отпуская прошлое.

Сколько бы в тебя не верили близкие - ты обречена на провал, пока сама не поверишь в собственные силы.