Проводив взглядом Верховного судью, я со вздохом притянула к себе ранее отвергнутый горшочек с жульеном и принялась с удовольствием ужинать.
– И тебе не стыдно? – скорее констатировал, нежели спросил Андре.
– Ни капли, – абсолютно искренне призналась я.
– И ты ведь не беременна? – помолчав, уточнил Травесси.
– Нет, – вновь честно ответила я, опровергая утверждение о своей лживой натуре.
– Тогда для чего ты ему спектакль устраиваешь и нервы на крепость проверяешь?
– А почему бы и нет? У меня на это есть все права и основания. На моих нервах Верховный судья не одну симфонию сыграл, так что теперь инструмент в моих руках. Вот я и хочу оценить сладость этой мести.
– Тебя абсолютно правильно называют Карой, ты действительно наказание, – Андре покачал головой. 
Другие записи группыпоказать все
У одних такие пустые глаза, другим все уже надоело или просто скучно, а некоторые кажутся такими несчастными. Как глупо, что юность считают счастливой порой жизни, напротив, юность – время самое уязвимое.
– Во время войны вы не осуществляете права личного суда. Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции le bon Dieu[Господа бога].
– Завтра? – спросил он. – Иногда, мосье Пуаро, этого завтра ждут ой как долго.
– Наоборот, – парировал Пуаро, – не успеешь оглянуться, а оно уже тут как тут, никакого разнообразия.