Мёртвая рыба

Административно-хозяйственный отдел нашего СП был одним из самых весёлых, креативных и раздолбаистых. Объединял он архивы, почту, центральный телефон, коммутатор и факс, типографские услуги, библиотеку, ремонт копировальной техники, отдел общих переводчиков, снабжение канцтоварами и мелкую доставку любой фигни откуда-то куда-то. Ещё на балансе висели стопиццот контейнеров с разнокалиберной мебелью, ошмётками и огрызками былого величия, где можно было найти что-то полезное для себя лично, и две грузовых Тойоты. Ахошки славились по всему СП способностью решать любые непроизводственные проблемы "в пять сек", а также были непревзойдёнными специалистами в области "куда пошлют". Короче, изложите ваше горе, а мы вам насоветуем и натворим, да так, что от изумления вы забудете о своих слезах.
Начальники традиционно были пофигисты и сибариты.  Расскажу об одном их них. 
Роберт Фрост, шотландец, редкая адекватина и приспособленец.
И это всё - честные комплименты. 
Бобка вписался в коллектив, как родной. Не мешал группенсуперам управлять людьми и делать дела, стеной стоял между нами и Биг Боссами, тихо дрых в кабинете - это называлось "проверка работы прачечной", а мы следили, чтобы стикер с нужной надписью не слетал с двери, и чтобы Боб запирался.
Бобский с удовольствием ездил на свадьбы, юбилеи и прочие праздники к местным жителям. Научился есть бешбармак руками и не упал в обморок, когда ему, как почётному гостю, выставили блюдо с варёной бараньей головой с ушами и глазами.
Бобкин совершил всего один промах относительно продуктов питания. Этот промах был источником постоянных шуток, подколок и даже издёвок... но не в его сторону. 
Женька Гуменюк был трёхсотпроцентный кулак, хомяк и справный хозяин в лучших кубанских традициях. Сказ о том, как он пять лет сам строил дом, был кошмаром для прочих нерадивых мужей.
У Гуменюка была одна слабость - рыба в любых видах. Он ловил, жарил, сушил, коптил, солил и угощал всех вокруг. Жадным он, кстати не был; но с болью воспринимал упущенную выгоду и пролетающие мимо носа ништяки. Вот такая многогранная личность.
В тот раз Боб приехал с очередной свадьбы с сувениром. Ему подарили мешок воблы.
Он раздал воблу всем в отделе и оставил себе одну - самую крупную, толстую, серебристую, с жирной спинкой, тёмными пёрышками и круглым пузом. Боб вызвал плотника, пошушукался с ним... 
На следующий день мы бегали к нему в кабинет и дурели от увиденного.
Вобла, как самурайский меч, стояла на лакированной подставочке в шкафу на полке!
Гуменюк лишился дара речи.
- Что?.. Как?.. Ааа...
- Russian dead fish! - гордо ткнул пальцем в воблу Боб. - Souvenir!
- Какой на хрен сувенир?! Это едят!!! С пивом!!!
- Нет. Это будет сувенир. Ни у кого нет, а у меня есть.
Четыре долгих года Гуменюк кругами ходил вокруг изрядно подсохшей рыбины.  
Четыре года он в постбодунецком состоянии по понедельникам приходил к шефу и занюхивал своё горе чешуйчатой спинкой.
Четыре года страданий, когда близок локоть, да не укусишь.
А потом Боба перевели в Кувейт. Да так срочно, что половину вещей мы ему потом собирали и досылали. 
Рыбу забыли в шкафу.
Женька приехал на вахту, узнал новости... и через двадцать минут от воблы осталась только кучка чешуи, щепотка солёной пыли и слабый запах палёного пузыря.
Гуменюк закрыл гештальт.