📍 1551 год. Начинается действие романа Дюма "Две Дианы"
Случилось это 5 мая 1551 года. Восемнадцатилетний юноша и женщина лет сорока вышли из скромного сельского домика и неторопливо зашагали по улице деревушки, именуемой Монтгомери.
Молодой человек являл собою великолепный нормандский тип: каштановые волосы, синие глаза, белые зубы, яркие губы. Свежесть и бархатистость его кожи придавали некоторую изнеженность, чуть ли не женственность, его красоте. Сложен он был, впрочем, на диво: крепок в меру и гибок, как тростник.
...
Женщина по своему виду принадлежала если не к крестьянскому сословию, то, вероятно, к промежуточному слою между крестьянами и буржуа. Юноша несколько раз просил ее опереться на его руку, однако она всякий раз отказывалась, словно по своему положению считала себя недостойной такой чести.
📍 1898 год. Герои романа Луи Буссенара "Ледяной ад" получили известие об отъезде своих врагов в Канаду
...здесь собрались предупрежденные телеграммой Марта Грандье, ее брат и Леон Фортен с родителями. Каждый чувствовал, что решительная минута наступила. После обычных приветствий Редон вынул из кармана телеграмму и прочел:
«Бремен, четверг, 5 мая 1898 года, 2 часа. Компаньоны „Красной звезды“ сегодня утром сели на пакетбот „Император Вильгельм“, отправляющийся в Нью-Йорк, потом в Канаду и Клондайк. Уезжают в полдень. Я поеду тоже и буду следить за ними до конца. Адресовать письма – Силька-Ванкувер, потом Доусон-Сити.
Тоби No 2».
📍 1897 год. Первая запись в дневнике Джонатана Харкера по прибытии в замок графа Дракулы
5 мая. В замке
Серое утро сменилось ярким солнцем, высоко стоящим над горизонтом, который кажется зубчатым. Я не знаю, деревья или холмы придают ему такую форму — все так далеко, что большие и маленькие предметы сливаются. Не хочется спать, а так как меня не позовут, пока я сам не проснусь, то я буду писать, пока не засну. Здесь происходит масса странных явлений, которые нужно отметить, но чтобы читатель не вообразил, что я опять слишком хорошо пообедал и поэтому галлюцинирую из-за тяжести в желудке, я подробно опишу свой обед. Мне подали блюдо, которое здесь называется разбойничьим жарким: куски мяса и сала с луком, приправленные паприкой, — все это жарится прямо на угольях, так же как в Лондоне кошачье мясо.
Мёртвая рыба
Начальники традиционно были пофигисты и сибариты. Расскажу об одном их них.
Роберт Фрост, шотландец, редкая адекватина и приспособленец.
И это всё - честные комплименты.
Бобка вписался в коллектив, как родной. Не мешал группенсуперам управлять людьми и делать дела, стеной стоял между нами и Биг Боссами, тихо дрых в кабинете - это называлось "проверка работы прачечной", а мы следили, чтобы стикер с нужной надписью не слетал с двери, и чтобы Боб запирался.
Бобский с удовольствием ездил на свадьбы, юбилеи и прочие праздники к местным жителям. Научился есть бешбармак руками и не упал в обморок, когда ему, как почётному гостю, выставили блюдо с варёной бараньей головой с ушами и глазами.
Бобкин совершил всего один промах относительно продуктов питания. Этот промах был источником постоянных шуток, подколок и даже издёвок... но не в его сторону.
Женька Гуменюк был трёхсотпроцентный кулак, хомяк и справный хозяин в лучших кубанских традициях. Сказ о том, как он пять лет сам строил дом, был кошмаром для прочих нерадивых мужей.
У Гуменюка была одна слабость - рыба в любых видах. Он ловил, жарил, сушил, коптил, солил и угощал всех вокруг. Жадным он, кстати не был; но с болью воспринимал упущенную выгоду и пролетающие мимо носа ништяки. Вот такая многогранная личность.
В тот раз Боб приехал с очередной свадьбы с сувениром. Ему подарили мешок воблы.
Он раздал воблу всем в отделе и оставил себе одну - самую крупную, толстую, серебристую, с жирной спинкой, тёмными пёрышками и круглым пузом. Боб вызвал плотника, пошушукался с ним...
На следующий день мы бегали к нему в кабинет и дурели от увиденного.
Вобла, как самурайский меч, стояла на лакированной подставочке в шкафу на полке!
Гуменюк лишился дара речи.
- Что?.. Как?.. Ааа...
- Russian dead fish! - гордо ткнул пальцем в воблу Боб. - Souvenir!
- Какой на хрен сувенир?! Это едят!!! С пивом!!!
- Нет. Это будет сувенир. Ни у кого нет, а у меня есть.
Четыре долгих года Гуменюк кругами ходил вокруг изрядно подсохшей рыбины.
Четыре года он в постбодунецком состоянии по понедельникам приходил к шефу и занюхивал своё горе чешуйчатой спинкой.
Четыре года страданий, когда близок локоть, да не укусишь.
А потом Боба перевели в Кувейт. Да так срочно, что половину вещей мы ему потом собирали и досылали.
Рыбу забыли в шкафу.
Женька приехал на вахту, узнал новости... и через двадцать минут от воблы осталась только кучка чешуи, щепотка солёной пыли и слабый запах палёного пузыря.
Гуменюк закрыл гештальт.