...представляется сомнительным, что Христос, прощаясь с жизнью, произносил те слова, которые содержатся в Священном Писании: Боже мой! Боже мой! для чего ты меня оставил? – это если верить Матфею и Марку, а если – Луке, то: Отче! в руки твои предаю дух мой, а по Иоанну выходит и вовсе не так: Уже все свершилось, но, клянусь вам, самый темный человек знает, что последними словами Христа были: Прощай, мир, ты все хуже.
Горшая из бед – то, что человек не может увидеть самого себя на горизонте, хотя, окажись он там, испытал бы страшное разочарование, ибо есть у горизонта одна неприятная особенность – он удаляется по мере нашего к нему приближения.
В жизни всякое случается. Это – судьба. Ты веришь в судьбу? На свете ничего нет вернее судьбы. Кроме смерти. Смерть – это тоже часть судьбы...
у каждого были отец с матерью, и все же на свет нас произвели случай да необходимость...
и нет, заметим, поцелуев слаще тех, за которыми ничего не последует.
Человек должен прочесть все, или немногое, или сколько сможет, а большего от него с учетом быстротечности жизни и присущего миру многословия и не требуется.
Подозрительность витает и в атмосфере гостиной, против обыкновения, гудящей, словно отель на Гран-Виа, испанским говором, который лишь изредка, в паузах, перемежается с португальской речью — да, робко звучит язык маленькой нашей страны даже у себя дома, робки и носители его, время от времени срывающиеся на фальцет в рассуждении продемонстрировать истинное или предполагаемое владение всеми этими Usted, Entonces, Muchas gracias, Pero, ибо никто не вправе счесть себя истинным португальцем, если не говорит на чужом языке лучше, чем на родном.
"Каждый из нас выводит гулять свою мысль впереди себя, как обезьянку на поводке. Когда читаешь, имеешь дело с двумя такими обезьянками: одной своей и одной чужой. Или, что ещё хуже, с одной обезьянкой и одной гиеной. Вот и смотри, чем кого накормить. Ведь вкусы у них разные..."
Все учили нас только работать, и никто - жить.
<...> заглянул ему в глаза и не понял в них ничего. Он смотрел на меня на чистейшем венгерском языке.
Он думал: «Человека нужно успеть обмануть прежде, чем он пожелает тебе доброго утра, потом уже поздно».
Плохой спуск может свести на нет счастливое восхождение.
Один из верных путей в истинное будущее (ведь есть и ложное будущее) - это идти в том направлении, в котором растёт твой страх
(Никон Севаст)
время - это только та часть вечности, которая опаздывает
Более тридцати лет я был поваром, день за днем я готовил и наконец приготовил то блюдо, каким я стал; я сам был пекарем и тестом, я сам из себя замесил такой хлеб, какой хотел...
Если кто-нибудь сейчас спросит меня, к чему столько игры, отвечу: я пытаюсь родиться заново, но только так, чтобы получилось лучше…
Иногда давние вёсны, полные тепла и запахов, снова расцветают в нас. И мы проносим их сквозь зиму, согревая у себя на груди. А потом приходит день, и они спасают нас от холода, когда мы оказываемся по ту сторону окна, где мороз - это не только узор на стекле.
(принцесса Атех)
Когда они прощались, Калина сняла с руки кольцо и бросила его в реку.
-Если случается что-нибудь приятное, - объяснила она Петкутину, - всегда нужно приправить это какой-нибудь неприятной мелочью - так этот момент лучше запомнится. Потому что человек дольше помнит не добро, а зло.
Что только человек не сует в своей единственный рот за всю жизнь (будь рот не один, может, мы были бы более разборчивы)!
Сон-это каждодневное умирание, маленькое упражнение в смерти.
Один из верных путей в истинное будущее (ведь есть и ложное будущее) - это идти в том направлении, в котором растёт твой страх
Один из верных путей в истинное будущее (ведь есть и ложное будущее) - это идти в том направлении, в котором растет твой страх.
Поступки в человеческой жизни похожи на еду, а мысли и чувства - на приправы. Плохо придется тому, кто посолит черешню или польет уксусом пирожное...
Мужчина писал:
"Ты похожа на ту девушку, которая подолгу спала по утрам, а когда вышла замуж в соседнее село и впервые должна была встать рано, увидела иней на полях и сказала свекрови: "В нашем селе такого не было!" Так же как и она, ты думаешь, что на свете нет любви, потому что ты никогда не просыпалась так рано, чтобы с ней встретиться, хотя она каждое утро приходила вовремя..."
Письмо женщины было короче, всего несколько слов:
"Моя родина - тишина, моя пища - молчание. Я сижу в своём имени, как гребец в лодке. Не могу заснуть, так тебя ненавижу".
Если кто-нибудь сейчас спросит меня, к чему столько игры, отвечу: я пытаюсь родиться заново, но только так, чтобы получилось лучше...