- Разве ты не понимаешь? - закричала я и чуть было не подавилась словами. - Со мной у тебя нет будущего!
Ласково на меня глядя, он коснулся моей руки.
- Но есть же сегодня, и завтра, и послезавтра.
Я люблю вязать. В этом есть утешение, чего я до конца объяснить не могу. Монотонность набирания петель на спицу, а затем провязывание петли дает ощущение цели, достижения, прогресса. Когда весь твой мир рушится, стараешься поддерживать порядок, и я обрела его в вязании. На самом деле я прочитала, что вязание может снимать стресс эффективнее, чем медитация. И полагаю, для меня это было лучшей попыткой, ведь, когда мы вяжем, мы создаем что-то материальное. Может быть, вязание давало мне ощущение действия, некой деятельности. Я не знала, что готовит для меня завтрашний день, но со спицами в руках и клубком пряжи на коленях была уверена, что смогу справиться со всем, ожидающим меня впереди. Каждая петля была достижением. Бывали дни, когда мне удавалось связать всего лишь один ряд, но я чувствовала удовлетворение от этого маленького достижения. Мне это было не безразлично. Далеко не безразлично.
Женщины.Мы не можем без них жить,хотя понять их мы тоже не можем.
Мама любит слушать истории про моих покупательниц. Мы разговариваем почти каждый день. Она в этом нуждается, честно говоря, и я тоже. Пусть в тридцать лет, но дочь с возрастом никогда не перестанет испытывать потребность общения с матерью.
Я так благодарна, что ничего не знаю о том, то готовит мне будущее. Однажды я спросила отца, почему Бог не даст нам знать, что принесет нам завтра. Отец ответил, что в действительности незнание своего будущего - это дар Божий, ведь знай мы, что нас ждет, не стали бы брать на себя ответственность за свою жизнь.
— Он попросил меня описать один идеальный день.
Я понимала, он заставляет меня признать, что я действительно хочу жить. Эта просьба была его средством втянуть меня в будущее. В будущее, которого, по моему твердому убеждению, у меня никогда не будет.
Из пряжи набирают петли, вязание кует дружбу, ремесло связывает поколения.
Однажды я спросила отца, почему Бог не даст нам знать, что принесет нам завтра. Отец ответил, что в действительности незнание своего будущего — это дар Божий, ведь знай мы, что нас ждет, не стали бы брать на себя ответственность за свою жизнь, за свое счастье.
Пусть в тридцать лет, но дочь с возрастом никогда не перестанет испытывать потребность общения с матерью.
Враг, который работает за деньги, ради власти, ради славы - уязвим. Даже враг, которым движет ненависть, имеет слабые места. А вот враг, который искренне считает, что он тебя облагодетельствует, который тебя любит - это очень серьёзно
"Можно сколько угодно сопротивляться, придумывать себе правила и запреты, но жизнь всегда берет свое. Пока ты жив - жизнь сильнее тебя."
Не стоит ждать от жизни слишком многого. Тогда меньше придётся разочаровываться.
- Давай все-таки не будем спешить, - сказал он. - Лучше подумать перед работой, чем приступать к ненужным действиям.
- Позиция лентяя, - восхищенно сказал я. - Уважаю!
Иногда так бывает, что от нас уже ничего не зависит. Но ты знаешь, именно в этот миг становится легко.
– Прекрасно, – сказал я. – Вы убьёте всех взрослых. А мы – всех кваzи и восставших. Дети унаследуют чистый прекрасный мир, без идиотов.
Приступив к ненужной работе, очень трудно понять ее ненужность. В итоге больше времени тратится на выполнение излишних действий, чем на выработку правильного регламента работ.
Все хорошие песни – они о смерти.
Он, конечно, был грубым солдафоном, откровенным мужланом, строил из себя мачо, а его взгляды на прекрасный пол ужасно огорчили бы всех женщин на свете. Но среди толпы восставших мертвецов он был куда лучшим спутником, чем самый тонкий, рафинированный, интеллигентный, политкорректный и толерантный педераст.
Обычно в любом заборе есть дырка, даже если это забор сверхсекретного военного завода, но тут мы не сразу нашли выломанный прут.
-Человек всегда надеется на чудо. Человек чудом живет, потому что ни для чего другого жить не имеет смысла.
Я толкнул дверь и неторопливо вышел на балкончик.
Ого!
Вот это ветрила!
Будь у меня шляпа - она бы улетела.
Будь у меня крылья - я бы сам улетел.
А будь у меня мозги - рванул бы обратно.
Настя заглянула мне в глаза. - Зачем мы живем, Денис? - Чтобы быть живыми, - ответил я, отпирая дверь.
Философы и гуманисты говорят нам, что каждая человеческая жизнь – равноценна. Что для мироздания одинаково важен и одинаково ничтожен каждый. И Бетховен, и Пастер, и Королёв не более и не менее ценны, чем китайский крестьянин, что проводит всю жизнь на рисовом поле, шотландский безработный, каждый день надувающийся «Гиннесом» в пабе, и латиноамериканский наркоторговец, продающий на улицах Нью Йорка белую смерть.
И мы даже склонны с этим соглашаться, в душе морщась, но кивая и бормоча про то, что каждый человек – целая Вселенная, и каждая жизнь – бесценна, а каждая смерть – непоправима.
Ровно до тех пор, пока на чашах весов оказываются не абстрактные Авиценна и египетский каменотёс, а два совершенно обычных, незнаменитых человека, но один из которых – твой близкий, родной и любимый.
Вот в этот момент весь гуманизм и вся софистика спадают с нас будто шелуха.
Потому что смерть своего ты простить не можешь, а смерть чужого – запросто. Ну хорошо, не запросто. С некоторым усилием и лёгким дискомфортом.
Так уж устроена жизнь.
Наверное, это несправедливо.
Но в этой жизни даже Бог никому не обещал справедливости.
Пить, к сожалению, все время невозможно. Чтение - хорошая замена водке...
Не стоит ждать от жизни слишком многого. Тогда меньше придется разочаровываться.