«Неудачный брак, как правило, способствует цветистой риторике.»
«Смех у него был, как всегда, сухим и коротким. По-видимому, он экономил и на нем.»
Гордость - это грех, но какой прекрасный
Почему-то всегда трудно поверить, что другие тоже умеют любить.
У него и без родственников хватало в этом мире врагов
Четырнадцать лет - всеядный возраст. Слезы, смерть, жалость, яблочный пирог и мороженое перемешиваются без угрызений совести.
Любовь -пятый всадник Апокалипсиса.
«Очень приятно испробовать все на свете. Хоть раз. »
«В городе Нью-Йорке — шесть миллионов жителей. Стоит сесть в лифт, и ты пропадаешь навсегда.»
«Она отлично знала, какой аппетит у ее любовника. Впервые она заявила о своей любви к нему двумя бутербродами с беконом и нарезанными помидорами. Но любовь разгоралась и требовала гораздо больших затрат.»
— Немедленно положите ее обратно,-- потребовала она.-- Из справочного зала книги не выдаются.
Он вернулся в справочный зал, положил том на место. Все вокруг тявкают: "читай! читай!" — с отвращением размышлял он. И вот когда ты, наконец, соглашаешься, говоришь: "О'кей, буду читать!" — они тычут тебя носом в какие-то правила.
— Тебе что, нужна должность? — Все зависит от того, какая должность.
Человек теряет все, если он теряет чувство юмора.
Человек, который любит всех и чувствует себя дома всюду, - настоящий человеконенавистник. Он ничего не ждет от людей, и никакое проявление порочности его не оскорбляет.
Рост предполагает разрушение. Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.
... почему вас должно беспокоить, что им нравится?
- Надо считаться с людьми.
- Разве вы не знаете, что большая часть людей берет что дают и не имеет ни о чем собственного мнения? Вы хотите руководствоваться их представлениями о том, что вам надлежит думать, или своими собственными суждениями?
Чтобы сказать: "Я тебя люблю", надо научиться произносить Я.
Если человек не уважает самого себя, он не может ни любить, ни уважать других.
Одиночество - тоже пьедестал.
Послушай любого пророка и, если он говорит о жертвенности беги. Беги, как от чумы. Надо только понять, что там, где жертвуют, всегда есть кто-то, собирающий пожертвования. Где служба, там и ищи того, кого обслуживают. Человек, вещающий о жертвенности, говорит о рабах и хозяевах. И полагает, что сам будет хозяином.
— Мой дорогой друг, кто вам позволит? — Это не главное. Главное — кто меня остановит?
Толпа может простить что угодно и кого угодно, только не человека, способного оставаться самим собой под напором ее презрительных насмешек.
Даже в худшем из нас есть что-то хорошее, черта, которая искупает все остальное.
— Страдание — это благо. Не жалуйтесь. Несите его, склоняйтесь перед ним, принимайте его и будьте благодарны, что Господь позволил вам страдать. Ибо это сделает вас лучше тех, кто сейчас смеётся и счастлив. Если вы этого не понимаете, не старайтесь понять. Всё зло исходит от ума, ибо ум задаёт слишком много вопросов. Благословенна вера, а не разум.
Существует некий предел, до которого можно выдерживать боль. Пока существует этот предел, настоящей боли нет.