Цитаты

Без женщин мы бы только и обсуждали гоночные автомобили, лошадей и несли вслух всякую похабщину, как дикари.

..государство не может быть лучше своего руководителя.

Увы, мы живём не в идеальном обществе, где истина ясна, поскольку ясны её критерии. Где можно быть правым без особых усилий, поскольку ясно, что значит быть правым.

Иногда следует менять привязанности. В этом нет ничего ничего предосудительного, напротив, это признак мудрости, правильного подхода к жизни.

... популярность книги – не самый верный признак ее достоинства. Многие бестселлеры редкостная дрянь.

Встреча с людьми, которых боишься, имеет большое терапевтическое значение.

В 1937 году, когда был процесс по делу Якира, Тухачевского и других, среди писателей собирались подписи, одобрявшие смертный приговор. Пастернак отказался.
— Видите ли, если я это сделаю, мне придется подписать, когда и вас будут расстреливать, - будто бы сказал он своему посетителю.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Это кажется странным, но я редко остаюсь наедине с собой и даже если в комнате нет никого, кроме меня, это еще не значит, что я способен увидеть себя, свое дело и свое прошлое спокойно и беспристрастно. Лишь в последние годы мне удавалось время от времени добираться до самого себя. Нужно многое, чтобы пробиться через жалость к себе, через легкость самооправдания, но зато если это удается, и выигрываешь многое. Полузнание или даже четвертьзнание самого себя — одно из самых неодолимых последствий пережитого.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Через три года
2 апреля 1978 года.
Прошло почти три года с тех пор, как я оставил эту книгу.
Многое произошло за эти три года. Высланы Солженицын, Некрасов, Бродский, Максимов, Эткинд. Навсегда лишены возможности вернуться Ростропович, Жорес Медведев. Как ни странно, для меня (так же, как и для всех, кто никогда не забудет ежечасного ожидания ареста и гибели в годы сталинского террора) эти события не кажутся страшными. Силачи, как Герцен и Бунин, увозят родину с собой. В изгнании создаются величайшие творения. Самый перелом сознания, вызванный необходимостью разлуки с родиной, служил подчас опорой нового и стремительного взлета. Так, Иосиф Бродский присылает из Америки стихи, доказывающие, что он один из лучших поэтов России.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

У литературы всегда был и будет только один путь - правда.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Надо ли доказывать, что подлинная власть в литературе - власть читателя - возникает лишь в тех редких случаях, когда на мировой сцене, соединяющей исключительность и повседневность, появляется Гуров, впервые замечающий на ялтинской набережной даму с собачкой, или Левин, который в измятой рубашке мечется по номеру перед венчанием с Кити?

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

...он любил всех женщин на свете или, по крайней мере, жалел, что они, все до единой, не принадлежат ему, - черта, характерная для людей холодных и страстных.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Арест в 1937 году - это было нечто совершенно другое, чем арест в 1930-м. Были разрешены и поощрялись пытки.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Когда Бернард Шоу приехал в Ленинград, он на вокзале спросил первого секретаря (вероятно, Прокофьева), сколько в городе писателей.
"224", - ответил секретарь.
На банкете, устроенном в "Европейской" гостинице по поводу приезда Шоу, он повторил вопрос, обратившись к А. Толстому.
"5", - ответил тот, очевидно, имея в виду Зощенко, Тынянова, Ахматову, Шварца и себя.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

О Пастернаке рассказывали, что однажды, когда он сажал картошку в саду — почти весь его сад был отведен под картофельное поле, — мимо проходил какой-то человек, и Борис Леонидович громко спросил его:
— Вы ко мне?
— Нет.
— Это хорошо, что вы не ко мне. Это очень, очень хорошо.
А когда незнакомец был уже довольно далеко, Пастернак выглянул из калитки и крикнул ему вслед:
— Как ваша фамилия?

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

Не уровень благополучия, а отношение к жизни создает счастье людей.

Эпилог

Вениамин Каверин

Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.

на столько заитриговала книга...не возможно оторваться...неожиданная развязка...советую)

Мания

Крэйг Ларсен

Старший брат Ника жестоко убит прямо на его глазах! И сам он – главный подозреваемый… Герой на грани безумия. Спасительной соломинкой, которую протянула ему подруга Сара, должен был оказаться доктор Барнс. Но после встречи с ним Ник окончательно теряет связь с реальностью, а приходит в себя… над трупом отчима Сары. Рука Ника судорожно сжимает нож. Кто же он: маньяк или жертва дьявольского заговора? Память Ника скрывает шокирующую правду.

Дорога нашей судьбы - лабиринт.

Мания

Крэйг Ларсен

Старший брат Ника жестоко убит прямо на его глазах! И сам он – главный подозреваемый… Герой на грани безумия. Спасительной соломинкой, которую протянула ему подруга Сара, должен был оказаться доктор Барнс. Но после встречи с ним Ник окончательно теряет связь с реальностью, а приходит в себя… над трупом отчима Сары. Рука Ника судорожно сжимает нож. Кто же он: маньяк или жертва дьявольского заговора? Память Ника скрывает шокирующую правду.

Взрослым сказки нужнее, чем детям.

Девушка в цепях

Марина Эльденберт, Марина Индиви

«Девушка в цепях» – картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях – это я.

Я не смогла сдержать улыбки, особенно когда малышка подбежала к матери, а та подхватила её на руки.
- Ой! Тяжёлая!
- Я не тяжёлая! - девочка залилась смехом. - На мне много одежды!
- Правильно, так всем и говори.

Девушка в цепях

Марина Эльденберт, Марина Индиви

«Девушка в цепях» – картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях – это я.

Мы ничего друг от друга не требовали и ничего не обещали. Пожалуй, это были идеальные отношения, в которых каждый не ждал новой встречи.

Девушка в цепях

Марина Эльденберт, Марина Индиви

«Девушка в цепях» – картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях – это я.

Когда могущество обречено гнить в тебе заживо, самое главное им не отравиться.

Девушка в цепях

Марина Эльденберт, Марина Индиви

«Девушка в цепях» – картина, подарившая мне надежду на новую жизнь и встречу с опасным мужчиной, чье лицо скрыто под маской. Одна ошибка, и я в плену магического долга. Долга, о котором в приличном обществе не принято говорить. Долга тому, чья магия сокрушительна и жестока. Пауль Орман привык получать все и вся, и теперь рядом с ним девушка в цепях – это я.

Мне многое было дано, а я попусту растратил все.

Башня Рассвета

Сара Маас

Для Шаола Вэстфола всегда была важна преданность, сила и звание капитана королевской гвардии. Но всё изменилось после того, как стеклянный замок был разрушен, его люди были убиты, а король Адарлана не нанёс ему последний удар, но сломал тело. Единственный шанс на восстановление ― легендарные целители Торре-Кэсме в Антике ― могущественной империи южного континента. И, учитывая что на родном континенте над Дорином и Аэлиной нависает война, Шаол и Несрин должны убедить правителей Антики союзничать...

... магия способна исчезать, а хорошая сталь никогда не подведет.

Башня Рассвета

Сара Маас

Для Шаола Вэстфола всегда была важна преданность, сила и звание капитана королевской гвардии. Но всё изменилось после того, как стеклянный замок был разрушен, его люди были убиты, а король Адарлана не нанёс ему последний удар, но сломал тело. Единственный шанс на восстановление ― легендарные целители Торре-Кэсме в Антике ― могущественной империи южного континента. И, учитывая что на родном континенте над Дорином и Аэлиной нависает война, Шаол и Несрин должны убедить правителей Антики союзничать...

Огонь и лёд. Конец и начало.

Башня Рассвета

Сара Маас

Для Шаола Вэстфола всегда была важна преданность, сила и звание капитана королевской гвардии. Но всё изменилось после того, как стеклянный замок был разрушен, его люди были убиты, а король Адарлана не нанёс ему последний удар, но сломал тело. Единственный шанс на восстановление ― легендарные целители Торре-Кэсме в Антике ― могущественной империи южного континента. И, учитывая что на родном континенте над Дорином и Аэлиной нависает война, Шаол и Несрин должны убедить правителей Антики союзничать...