Москва могла приспособиться к любой ситуации, верней любые ситуации приспособить под себя, под свой широкий, слишком широкий нрав.
Доктор должен помогать, а не карать, а они приходили порой, только чтобы выговаривать, осуждать, казнить…
Мало в моей жизни было таких счастливых, наполненных и вместе с тем абсолютно пустых моментов, пустых в том смысле, что для них ничего не нужно, они не пускают в себя ничего другого – это, разумеется, свойство абсолютной пустоты.
Для активной работы мозга важно желание действовать. В нашем мозгу за наличие этого побуждения отвечает лимбическая система (особенно поясная извилина), и если она повреждена, то человек перестает хотеть что-либо делать без приказа.
Если долгое время не давать мозгу нагрузок, он отвыкнет от активной деятельности. А это приводит к ухудшению его работы.
Есть 3 правила, которые я прошу запомнить:
*Соблюдение режима важно для стабильной работы мозга.
*Для этого нужно создать отправную точку: вставайте всегда в одно и то же время.
*Для мозга тоже важна разминка. Нужно двигаться и говорить.
Мозг ленив и хочет, чтобы все было легко и незамысловато.
Если каждый день соблюдать самодисциплину в мелочах, то воспитывается стойкость к настоящим трудностям.
Допустим, у вас есть целых 24 часа на завершение какого-то проекта, но вы не знаете, с чего начать. Представьте, что у вас есть только 90 минут, и вам будет проще расставить приоритеты.
...важное условие для повышения производительности мозга – это ограничение по времени.
Зная расстояние и время, можно по известной формуле вычислить скорость. Будем считать расстоянием объем предстоящей работы или количество задач. Производительность мозга не повысится, если не поставить четкие условия, когда и сколько задач нужно решить.
Человеку необходимо находиться в условиях, когда какая-то внешняя сила (школа, работа или что-то в этом роде) вынуждает его действовать. Если оставить его без принуждения, он будет подчиняться запросам примитивных областей мозга, отвечающих за эмоции.
Человеческий мозг не машина, он не может одинаково эффективно работать все 24 часа в сутки. Это живая система, у которой периоды активной работы чередуются с периодами отдыха.
Пренебрежение режимом дня- прямая дорога к слабоумию, и это не преувеличение.
– Что ты предлагаешь?
– Надо от упырицы избавиться. – Вася глубоко вздохнула. – Поискать разрытые могилы.
Алеша нахмурился. Вася была бледна, глаза у нее запали.
– Ну что ж, посмотрим, – ответил он чуть насмешливо. – Пойдем, раскопаем кладбище. Право, отец давненько меня не порол.
– Дуня всегда говорила, что поиски неупокоенных лучше всего удаются юношам-девственникам. Ходишь кругами, пока не споткнешься о нужную могилу. Начнешь, братец?
– Боюсь, тебе не повезло, Васочка, – бросил Алеша едко. – И уже давно. Надо похитить деревенского мальчонку?
Вася изобразила добродетельное негодование.
– Когда главная добродетель пала, придется положиться на меньшую, – заявила ему она, и первой зашагала между запорошенными могилами.
Погода стояла холодная, но Вася об этом не задумывалась. Она родилась в холод и для холода.
Маленькие наследные княжичи частенько исчезали, если их отцы умирали раньше срока.
– Василиса Петровна, – сказал он, – ваш брат сказал, что вы красивы. Это неправда. – Она замерла, а его улыбка стала еще шире. – Вы великолепны.
Никакого вреда ей не будет. Я в этом клянусь. Льдом, снегом и тысячью человеческих жизней.
– Я хожу в церковь, батюшка, – ответила она. – Анна Ивановна мне не мать, а ее безумие – не мое дело. Так же как моя душа – не ваше. И мне сдается, что до вашего появления у нас все было хорошо: пусть мы и меньше молились, зато и плакали меньше.
– Я – Смерть, – медленно проговорил Морозко. – Сейчас, как и в самом начале. Давным-давно я родился в умах людских. Но я родился не один. Когда я впервые посмотрел на звезды, рядом со мной стоял мой брат. Мой близнец. И когда я впервые увидел звезды, он тоже их увидел. <...> У меня было человеческое лицо, – продолжил Морозко, – а у брата была медвежья морда, потому что человек страшится медведя. Это – роль моего брата: он внушает людям страх. Он поглощает их страх, нажирается им и засыпает до той поры, пока снова не ощутит голод. Больше всего он любит неустроенность: войну, мор и ночные пожарища. Но когда-то давно я его связал. Я – Смерть и хранитель порядка вещей. Все проходит передо мной: так уж устроено.
Русалка заметила священника первой. Ее глаза заблестели.
– Вот едет подходящий для еды!
Вася всмотрелась в дорогу и увидела мужчину с тускло-золотыми волосами в темном одеянии священника.
– Почему?
– Он полон страсти. Желания и страха. Он не знает, чего именно желает, и не признается в своем страхе. Но он их ощущает, так сильно, что задыхается.
У Кирилла Артамоновича оказался великолепный молодой конь. Даже Буран с его выдающимися статями казался грубоватым рядом с этим чалым жеребцом, идеально сильным. Василисе захотелось провести руками по его ногам, оценить крепость мышц и костей.
– Я говорил отцу, что это плохая мысль, – сказал Алеша у ее уха.
– Какая? И почему? – рассеянно спросила Вася, поглощенная созерцанием коня.
– Выдавать тебя замуж так рано. Потому что скромным девицам положено жадно смотреть на господ, добивающихся их руки, а не на резвых коней этих господ.
— В этой жизни можно абсолютно всё, потому что это лишь маленькая часть нашего настоящего существования. Я предпочитаю воспринимать этот мир как игровую площадку, где в наиболее выгодной позиции оказывается тот, кто позволяет себе веселиться и экспериментировать.
Барбара потрясённо молчала. Короткая, но вдохновенная речь Будды заставила её вспомнить, что именно так она сама и представляла себя в далёком детстве — как персонажа игры, правила которой никто не потрудился ей объяснить, а может, они и вовсе отсутствовали. Ей ен нравилась собственная роль. Ей не нравился персонаж, в чьей шкуре она родилась. Только в детстве, как, впрочем, и потом, Барбаре не приходило в голову, что она вольна изменять своего персонажа любым способом, каким пожелает. та мысль — такая простая и очевидная — на мгновение лишила её дара речи.
— Мне привычнее видеть на бортике ванной ароматические свечи, а не окровавленную пулю, вырезанную из тела убитого мной человека, — задумчиво произнесла она, словно смаковала фразу на вкус.
— Если хочешь, — Джейк указал подбородком на узкий зеркальный шкафчик. — Свечи там.