Цитаты
266215
Господи, это не школа, а настоящие джунгли! Одни обезьяны вокруг и олени! Но ничего, держись, Настя, прорвемся!
Мой сводный брат. У тебя есть все: дом, семья, родители… Я ничего не просила и ничего не ждала. Мне было уютно в своем мирке, пока в нем не появился ты. Но ты проник под кожу и оставил раны.
Надеюсь, что однажды я забуду тебя.
Я и сам не знаю, почему злюсь. Почему эта тощая девчонка заставляет меня снова и снова думать о ней. Сводная сестра. Чужая плоть и кровь. Непрошеная гостья в моем доме, в моей комнате, в моей жизни…
Ты пожалеешь, что однажды переступила ее порог.
Этим глазам под силу разрушить любую стену ненависти и прокрасться в душу.
Мой сводный брат. У тебя есть все: дом, семья, родители… Я ничего не просила и ничего не ждала. Мне было уютно в своем мирке, пока в нем не появился ты. Но ты проник под кожу и оставил раны.
Надеюсь, что однажды я забуду тебя.
Я и сам не знаю, почему злюсь. Почему эта тощая девчонка заставляет меня снова и снова думать о ней. Сводная сестра. Чужая плоть и кровь. Непрошеная гостья в моем доме, в моей комнате, в моей жизни…
Ты пожалеешь, что однажды переступила ее порог.
Пальцы скользнули по гладкой поверхности ее облачения, и я обнял тонкую талию, несильно притянув девушку к себе. Вика склонила голову, но через секунду наши губы слились в поцелуе. Как и наши тела затем сплелись в замысловатом любовном танце. Давние чувства, желания, фантазии вспыхнули единым пламенем, объявшим нас без остатка. Примитивные звериные ласки сменялись невероятно нежными поцелуями и касаниями. Страсть то затуманивала сознание, то отступала, рождая бессвязные признания. Шелковый шепот, чуть слышные стоны, разбросанная одежда и предметы интерьера наполнили сумрак коридоров и комнат моего дома.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
— Нравится? — спросил он, впрочем, не интересуясь ответом. — Это подлинник, середины восемнадцатого века. Помимо материальной и культурной ценности, эта картина имеет еще одно назначение: она напоминает нам о довольно неприятных моментах истории, когда люди истребляли себе подобных именем Бога и еще какого-то императора. Кстати, это не Колумб, как ты мог подумать, это Кортес — палач, покорявший Мексику, сейчас больше известный как человек, подаривший Старому Свету шоколад. Но где же все прежние империи теперь? Где их мощь и великолепие? Кто из последних сил выжимает дивиденды из былых заслуг, кто влачит жалкое существование, а кто и превратился в прах. Они действовали грубо и самоуверенно.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Вокруг фонтана толпились и перемигивались вспышками камер отдыхающие, кто-то кормил голубей. Наглые и толстые пернатые носились за хлебными крошками, расталкивая друг друга крыльями и обильно покрывая тротуар пометом. Удивительно, во что может превратиться ветхозаветная птица мира, обитая в городских пределах бок о бок с человеком. Как они еще не разучились летать?
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Спиртное не только усиливает эмоции, оно, как бы правильнее выразиться, может еще и вскрыть характер. Иногда стоит напиться с человеком, чтобы тот открылся с прежде неизвестных сторон. Преследовал ли Еременко именно эту цель, приглашая меня на алкогольные приключения, осталось загадкой, но означенные приключения запомнятся надолго.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Все замолчали. Необходимость укрываться от Конца света в темных подземельях представилась как наяву. Одно дело спасать собственную шкуру, выживать по канонам жанра на постапокалиптических пустошах, а другое — когда ты уже обзаведешься семьей, малыми детьми, собакой и переднеприводным городским кроссовером, суметь сберечь хотя бы кого-то из тех, кто так дорог.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
А все дело оказалось в том, что пока Хранители скрывались в своих убежищах, на поверхности выжили группы людей, которые столетиями боролись за существование в агрессивной среде. Когда же Хранители вышли, они увидели вовсю бушевавшую жизнь. Только другую — первобытную и злую. Выживших было больше, чем спасшихся, и Хранители не смогли построить новое общество по примеру утраченного. В конце концов народы смешались, и контроль над ситуацией был утерян. С тех пор мы живем в сложном жестоком мире, где война считается нормой.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
— Доказательства? А ты сходи на войну, а потом скажи мне, что Бога нет, — ухмыльнулся командор. — Вопрос только в терминологии: что конкретно каждый понимает под словом «Бог». Расцвет атеизма обычно приходится на сытое, мирное время. Когда отдельные личности преисполняются уверенности в собственной значимости. Но когда цена жизни и убеждениям падает ниже нуля, тут уж волей-неволей вспоминается «Отче наш».
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Будь я корреспондентом ведущего новостного агентства — мог бы в этой поездке сорвать неплохой куш в виде уникального материала, и как следствие — карьерного скачка и признания коллег и зрителей. Рейтинг канала вырос бы до небес, потому что аудитория получила бы ответ на тот самый вопрос. Только не исключено, что ответ понравился бы далеко не всем. Ответ, звучащий как: «Большинство из вас умрет в следующие три недели, а остальные им позавидуют. И только маленькая горстка Избранных будет преспокойно спать в своих уютных криогенных коконах, дожидаясь новой благодатной эры человечества, заботливо сконструированной для них Инженерами Нового Порядка».
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Солнце окрасило небосвод розовым и едва коснулось земли первыми лучами, как луговая роса заблестела на стеблях травы и развешанных в них паутинах. Свет свободно проникал сквозь эти редкие и невероятно красивые бриллианты из капель чистейшей воды. В то время как над озером еще клубилась плотная дымка тумана.
Шел второй день ожидания визы, разрешение на вылет могло поступить в любой момент. Однако я выставил глубину, насадил червя и закинул удочку.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Люди и так разобщены. По религиозному, национальному, культурному и миллионам других признаков. Немалую лепту в это дело вносят СМИ, социальные медиа, бессмысленные развлечения типа шопинга, массового кино и компьютерных игр. Курильщики против некурящих, веганы против трупоедов, трезвенники против алкоголиков, геи против десантников. Принцип «разделяй и властвуй», возможно, вышел из-под контроля, если уже даже не племена, а отдельные люди готовы броситься друг на друга из-за различий в привычках. Но к чему же нас готовит идеология зомби-апокалипсиса? Не к тому ли, что когда цивилизация рухнет, человек станет человеку не волком, а зомби — конкурентом в добыче ресурсов для выживания? А с зомби известно что нужно делать — стрелять в голову.
Роман создан в стиле фантастического реализма и относится к такому довольно редкому жанру современной фантастики, как апокалипсис. Мы привыкли, что обычно некая катастрофа происходит в самом начале произведения, а затем описываются последствия. Автор же «Кодекса Прехистората» погружает читателя в мир, стоящий на пороге зловещих потрясений, но еще не перешагнувший роковую черту. С первых страниц, несмотря на легкое повествование и красочные описания героев и мира, создается атмосфера...
Весь внешний вид его дышал грубой мужской силой. От немодных длинных волос, липнущих к лицу, до пугающе широких плеч.
«Если бы мои родственнички подсунули мне такого красавца, я бы дважды подумала, прежде чем его прогонять».
В поместье графа Мортона Порция Дерринг, наследница знатного обедневшего рода, приехала, только чтобы отказать очередному претенденту на ее руку. Дороже всего она ценит собственную свободу – подальше от холодной Англии… Почему же граф видит в ней охотницу за деньгами? И почему каждая их страстная ссора все больше заставляет терять рассудок? Она так долго играла роль синего чулка… А теперь сгорает от желания и ревности, ведь граф, умело разбудивший в ней эти чувства, изо всех сил пытается скрыть...
– Лондон? – спросил он, и в его резком голосе послышались насмешливые нотки.
– Это очевидно, не так ли?
– Вы не похожи на здешних девчонок.
– Да уж, – сдержанно ответила она, уверенная, что это был не комплимент.
– Да уж, – повторил он, посмеиваясь. – Ни разу не встречал таких высокомерных людей.
В поместье графа Мортона Порция Дерринг, наследница знатного обедневшего рода, приехала, только чтобы отказать очередному претенденту на ее руку. Дороже всего она ценит собственную свободу – подальше от холодной Англии… Почему же граф видит в ней охотницу за деньгами? И почему каждая их страстная ссора все больше заставляет терять рассудок? Она так долго играла роль синего чулка… А теперь сгорает от желания и ревности, ведь граф, умело разбудивший в ней эти чувства, изо всех сил пытается скрыть...
В свете лампы ее распущенные волосы блестели черным цветом, как шкура тюленя, и у него зачесались руки притронуться к ним, наполнить ими ладони, чтобы самому почувствовать эти локоны, которые, как он знал, были мягкими, будто овчина.
В поместье графа Мортона Порция Дерринг, наследница знатного обедневшего рода, приехала, только чтобы отказать очередному претенденту на ее руку. Дороже всего она ценит собственную свободу – подальше от холодной Англии… Почему же граф видит в ней охотницу за деньгами? И почему каждая их страстная ссора все больше заставляет терять рассудок? Она так долго играла роль синего чулка… А теперь сгорает от желания и ревности, ведь граф, умело разбудивший в ней эти чувства, изо всех сил пытается скрыть...
– А вы дама с характером, не так ли, маленькая мисс Грязнуля? – язвительным голосом произнес бестелесный незнакомец.
С характером? Ее так еще никто не называл. Капризная, эксцентричная, даже странная, но только не с характером.
В поместье графа Мортона Порция Дерринг, наследница знатного обедневшего рода, приехала, только чтобы отказать очередному претенденту на ее руку. Дороже всего она ценит собственную свободу – подальше от холодной Англии… Почему же граф видит в ней охотницу за деньгами? И почему каждая их страстная ссора все больше заставляет терять рассудок? Она так долго играла роль синего чулка… А теперь сгорает от желания и ревности, ведь граф, умело разбудивший в ней эти чувства, изо всех сил пытается скрыть...
– Что это за лошадь, если она не выдерживает небольшой шум? Настоящий жеребец может скакать вперед во время боя, когда пушки стреляют…
– Пушку бы он выдержал. Орущая женщина – это совсем другое.
В поместье графа Мортона Порция Дерринг, наследница знатного обедневшего рода, приехала, только чтобы отказать очередному претенденту на ее руку. Дороже всего она ценит собственную свободу – подальше от холодной Англии… Почему же граф видит в ней охотницу за деньгами? И почему каждая их страстная ссора все больше заставляет терять рассудок? Она так долго играла роль синего чулка… А теперь сгорает от желания и ревности, ведь граф, умело разбудивший в ней эти чувства, изо всех сил пытается скрыть...
Из естественных наук нельзя извлечь нравственного урока, можно извлечь только безнравственный.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Совет — штука опасная; а вдруг ты его запомнишь?
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Человек не сиюминутное создание, а поразительный сгусток разнообразных воспоминаний и чувств, окаменелостей и коралловых образований. Я вовсе не тот человек, который мальчишкой глядел на дерево. Я – тот, кто помнит, что мальчишкой глядел на дерево.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
… нашими решениями правит не логика — эмоции. Наделенные разумом, мы поступаем вопреки ему.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Чем грешным слыть, уж лучше грешным быть.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Вина часто предшествует преступлению - и даже способна послужить для него толчком.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
...прощение должно быть не только даровано: нужно еще, чтобы его приняли.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Ничего не видеть, ничего не знать, не ждать, не чувствовать, кроме как сознавать, что ты есть, – лучшее для человека состояние, не считая полной потери сознания.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.