Цитаты

-Погоди! Шопинг — зверь? У вас есть такой зверь?
— Ну да, мелкое млекопитающее, вредитель. Посадки молодых водорослей объедает. У вас он тоже есть?
— Ага, — меня душил смех, — тоже вредитель, на женщин нападает.
— Серьезно? Такой опасный?
— Очень! Выгрызает семейный бюджет подчистую!

Чужое счастье. Мой чужой монстр

Валентина Савенко

Марина не верила в иные миры. Пока не нашла жемчужину и не оказалась запасной избранницей пожирателя душ. Третьей лишней, участь которой — ждать решения суженого. Но кто сказал, что привыкшая рассчитывать только на себя девушка согласится с этим? Нет магии? Не проблема! Справимся своими силами. Неожиданный союзник — монстр, которого все боятся? У каждого свои недостатки. Главное, не влюбиться. Впрочем, уже не главное.

Золото — а не мужчина! Когти обстричь и можно замуж

Чужое счастье. Мой чужой монстр

Валентина Савенко

Марина не верила в иные миры. Пока не нашла жемчужину и не оказалась запасной избранницей пожирателя душ. Третьей лишней, участь которой — ждать решения суженого. Но кто сказал, что привыкшая рассчитывать только на себя девушка согласится с этим? Нет магии? Не проблема! Справимся своими силами. Неожиданный союзник — монстр, которого все боятся? У каждого свои недостатки. Главное, не влюбиться. Впрочем, уже не главное.

Минуты ничего не значащих сплетен растягивались в часы безрезультатных раздумий

Вердикт

Джон Гришэм

Обычный, казалось бы, процесс по иску вдовы американца, умершего от рака легких, против табачной корпорации… Ничто не предвещает неожиданностей. Но могущественные «теневые команды» стремятся навязать суду нужный им вердикт, и жюри присяжных вдруг становится совершенно неуправляемым…

Из небольших честных поступков складывается большая правда.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

... если у тебя глаза здоровые, шутки насчёт бельма поддерживать не спеши.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

... Это были симпатичные люди. В шутку я называл их осведомителями. Они не знали о цели расспросов. Они попросту предавались воспоминаниям.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

С тех пор как у меня появился этот записывающий портфель, я стал торопиться. Я стал нервничать и торопиться.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

Мы поговорили. Я вычерпал всё, что черпалось, - Лысый Сценарист по природе своей был мягкий человек, и тут уж ничего не поделаешь: ты можешь искренне любить таких людей и сочувствовать им, но самосохранение не дремлет, и внешне ты будешь суров с ними, жесток, отчасти бесцеремонен. Потому что иначе этот лёд вспучится и из синих трещин хлынет жалость, такая слёзная и острая жалость, которая затопит и тебя, и твою семью, и твою жизнь, и твоё дело, и вообще всё, что можно жалостью затопить. А затопить можно всё.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

Я уважал противоречие; помимо прочего, противоречие страхует от банальности.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

Жизнь большая. Жизнь - она серьёзная.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

Да, вор, но не вор-накопитель. Вор, который был скорее раб этого своего воровства, а не хозяин. Как раньше говорили - раб страсти своей.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

А на последней прямой стал долго и нудно извиняться, объясняя, что каждая творческая личность - это комок нервов.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

Люди не могли быть одинаковыми, и потому люди были самые разные - как обычно. Как везде.

Портрет и вокруг

Владимир Маканин

Когда в семье один из супругов — человек творческий, пишет книги или рисует картины, другому не всегда бывает просто понять и принять. Постоянные «измены» с Музой, перепады настроения от отчаяния до радостного экстаза, полная беспомощность в быту — может ли любовь двух людей выдержать это? Владимир Маканин нарисовал в романе «портрет» такой «творческой» семьи. По-своему счастливой и несчастной одновременно.

- И что же с тех пор изменилось? - удивилась Дина. - Физика есть физика.
- Верно, - согласился Ларс, - например, ядерная физика.

- Не хочу грузить тебя своими проблемами, - вздохнула Айви.
- А с кем ещё хотела бы поговорить?
- Может быть, ни с кем! - отрезала Айви, во взгляде её промелькнуло что-то вроде гнева. - Может быть, в этом, Дина, и заключается бремя лидера. Быть тем, кто не может - не имеет права - делиться своими проблемами. Идея настолько страромодная. Но вдруг человечеству сейчас нужны именно такие лидеры?

- Понимаешь, сюрпризы в космосе обычно не сулят ничего хорошего. Традиционно каждый полет планируется вплоть до энного уровня, и на любую возможную неприятность имеется план по её устранению. Импровизация не предусмотрена - импровизировать попросту нечем.
- Однако мне вспоминается изолента в «Аполлоне-13».

- А, нет. Это совсем не легко. Скажем так - это способ превратить совершенно невозможный подъем всего лишь в чрезвычайно сложный.
- Понятно, - сказала Дина. - Неплохая метафора для того, чем мы тут заняты.

Было трудно поддерживать иллюзию, будто образование так уж необходимо детям, которые все равно не доживут до того, чтобы воспользоваться знаниями. И никогда не сдадут экзамены, к которым готовят. По словам Амелии, это привело к своего рода Возрождению в педагогике. Ученики, на которых не давила необходимость получить хорошую оценку или поступить в приличный университет, учились ради того, чтобы учиться - как оно, собственно, и должно быть.

Дюб никак не мог свыкнуться в мыслью, что чуть более чем через год ледники исчезнут, их каменное подножие обнажится впервые за миллионы лет - и ни одного ученого не окажется рядом, чтобы это зафиксировать.

Это нелегкое дело. Забирать молодежь - причем самых лучших - у родителей.

- Я всегда мечтала иметь кожу, как у Существа.
- Тебе гораздо больше идет та, что у тебя от природы. Возвращаясь к задаче защиты твоих роботов от космических лучей, не лишая их при этом способности передвижения…
- Кажется, я влюбилась, - перебила его Дина.
Рис судорожно ухватился за пакет, и его стошнило.

– Послушай, я просто хочу сказать, что, разделяй ты ту точку зрения, к которой я пришел уже давно, относительно…
– Иными словами, испей я отравы из чаши Сингулярности? – уточнил Дюб.
– Да, Дюб, тебе прекрасно известно, что именно это я и сделал, и тем самым навсегда распрощался с представлением, будто я – дитя природы. Я им никогда уже не стану. Я уверен, что сознание человека изменчиво почти до бесконечности и что люди за какие-то месяцы, если не дни, начнут чувствовать себя в Облачном Ковчеге как дома. Мы просто превратимся в другую цивилизацию, отличную от той, в которой выросли. Сама идея возвращения к природе будет начисто забыта. Тысячелетия спустя люди будут ходить в другие турпоходы – спать в каплях, пить растворимый сок, мочиться в трубочку, все как у предков.
– Для них, – заметил Дюб – это тоже будет возвращением к природе.
– Наверное, мы будем думать именно так, – кивнул Тав.

- Космический эль! - объяснила Мойра. - Рис, конечно, не ячмень, но пиво из него тоже прекрасно варится.

- Вместо того чтобы обучать детей в школах, - сказал он, - почему бы нам вообще не отказаться от традиционной системы массового образования и не поменять подход на более индивидуальный и персональный? Нет ни малейшей причины повторять на Марсе ошибки Земли.

- Единственный ответ на политику - еще больше политики.