Будущее всегда важнее прошлого!
Его мировоззрение выражалось в кромешном, непрошибаемом спокойствии при любой жизненной ситуации. Роберта невозможно было удивить или выбить из колеи. Что бы ни случилось, он принимал как должное и реагировал одним словом: «Ага». Или в крайнем случае: «Бывает». Кого-то убили – ага, кто-то тяжко хворал и выздоровел – бывает. Сошла лавина, снесла родовое имение – и такое бывает. За ночь выиграл в кости полсотни эфесов – ага. Роберт, вообще-то, был не азартен, но в ту ночь Праматери распорядились – он и сыграл. В Закатном Берегу оказался в безнадежной ситуации: с одной ротой, прижатый вражескими эскадронами к замковой стене, – ага. Прикинул: что угодно Светлой Агате? Ей угодно было, чтобы Роберт бросился на штурм. Он и полез – одной ротой. Замок пал. Позже герцог Десмонд хвалил его: «Ты – герой, племянник. Это легендарный успех». Роберт ответил: «Бывает, милорд». А днем позже скакал в чистом поле, конь угодил копытом в нору, и Роберт расшиб голову – так сильно, что всю зиму провалялся на грани смерти. Он и тут сказал бы: «Бывает», – да не смог, поскольку лежал без сознания.
- Я могу использовать хотя бы первые двадцать тысяч?
- Нет, кузен. Они давно потрачены.
- Кем? На что?
В этом Роберт был силен. Улыбка озарила суровое лицо кайра.
- Две тысячи двести пошли на устройство свадьбы Ионы. Тысячу пятьсот Иона забрала с собой в Шейланд, чтобы пожертвовать тамошним беднякам и больницам. Тысячу двести герцогиня София потратила на открытие театра в Лиллидее и шестьсот отдала епископу для новых фресок в Скальную Часовню…
Герцог вновь расхохотался:
- Ну и семейка! Хоть кто-нибудь здесь тратит деньги на что-то полезное?
- Оставшиеся четырнадцать тысяч пятьсот и еще двенадцать тысяч из нашей казны герцог Десмонд уплатил мастеровым цехам задатком за сооружение подземной усыпальницы.
Смех Эрвина тут же оборвался.
- Мой отец зарыл в землю половину стоимости войны?!
- Неуместный сарказм, кузен. Подземная усыпальница - важное и дорогое строение. Она…
- …очень скоро пригодится мне, если я не найду денег на содержание войска!
- Бывает, - развел руками Роберт.
- Буду честен с вами, воины. Я не обещаю легкой победы. Не обещаю звона золота и громких почестей. Не обещаю, что многие вернутся живыми. Вы привыкли к быстрым и победоносным сражениям, привыкли, что враг дрожит перед нами… но нынешний враг не таков! Подобного врага никогда прежде не было. Потребуются все наши силы до последней капли - и все равно окажется мало. Будет трудно и жарко, на нашем пути вырастут железные стены, а земля станет гореть под ногами. Но если кто и сможет противостоять такому врагу, то это - мы, северяне. Никто другой! Ни одна сила в мире не рискнет обнажить меч, если мы не сделаем этого! Мы - последний оплот, мы – надежда Праматерей, и другой не будет! Мы родились на свет, чтобы вступить в эту войну. И я клянусь вам: это будет чертовски славная война!
Трапезная потонула в криках. Злость, азарт, предвкушение. Эрвин и не ждал другого. Убедить кайра сразиться за своего лорда против сильного врага ради славы и чести - не сложней, чем уговорить пса броситься на волка… Нет, трудная часть - еще впереди.
Они застали Эрвина в странном воодушевлении.
- Милорд, ваша радость скверно пахнет, - тут же заявил Джемис. - Вы имеете дурную привычку смеяться, стоя на пороге смерти.
Как действовать полководцу, вступив на вражескую землю?
Распространено мнение, будто инициатива принадлежит наступающему, и он определяет всю стратегию военных действий. Данное мнение ошибочно. Тот, кто защищает свою землю, имеет в распоряжении обильные припасы и сеть дорог – а значит, большие возможности для маневра. Также защитник располагает крепостями и замками, следовательно, может выбрать выгодные позиции для сражений. Защитник способен навязать сражение захватчику либо уклониться от боя. Именно поведение защитника, а не захватчика, в значительной степени определяет ход войны. Захватчику следует прежде всего понять образ мысли и действия защитника. Только сообразуясь с этим знанием можно строить план наступления.
- Близость смерти наскучила и больше не забавляет. Я стал предельно осторожен.
- Неужели? - с сарказмом процедил кайр. - Из чистой осторожности вы предупреждаете императора о своем мятеже?
- Именно.
- Даете ему время подготовиться, собрать войска, встретить нас пятикратным перевесом?
- В кавалерии. И десятикратным - в пехоте.
- А изменникам в вашем войске милостиво позволяете предать вас?
- Точно так.
- Не объясните ли смысл ваших поступков, милорд?
- И не подумаю! - Эрвин буквально лучился самодовольством.
- А мне - объяснишь?.. - осторожно спросила Иона.
- И тебе - нет.
Лицо сестры посерело. Кайр Джемис сказал:
- Вы просили правду, милорд. Извольте: ваш поступок выглядит благородной глупостью. Очень благородной… и очень глупой.
- От всей души на это надеюсь! - Эрвин подмигнул кайру.
Рутинная работа продолжалась в бешеном ритме. Не было даже времени как следует узнать пациентов. Все они были просто желчными пузырями, разорванными печенками, раздробленными бедрами, сломанными позвоночниками.
- Я настоящая молодая леди. - Настоящие молодые леди не дразнят обезьян и не катаются верхом на зебрах.
Ваша подружка засунула меня в такой глубокий снег, что мне не обойтись без лыж.
Ты цепляешься за призрак. Отпусти его.
Коробка оказалась на удивление тяжелой. Внутри оказался миниатюрный макет прекрасного белого двухэтажного домика с верандой. Перед домом имелись маленькая лужайка и сад, окруженные изгородью из белого штакетника.
У тебя две возможности. Ты можешь продолжать бегать, прятаться, проклинать весь мир или можешь постоять за себя и решить стать полноценной личностью.
Никогда, никогда не вызывайте свидетеля, если не знаете, что он будет говорить.
Ты можешь стать кем угодно. Всё зависит только от тебя.
Она из тех девушек, которую мужчина рад был бы привести к себе домой и познакомить с мамой. Если только его маме нравятся хладнокровные убийцы.
Женщины считаются низшими существами, пока они не проявят себя, а мужчины считаются высшими существами, пока не покажут, какие они на самом деле ослы.
Всегда слишком много мужчин, везде, я никогда не могла вести жизнь такую, как они. И без сомнения, я никогда не пойду в Берингово море. В очередной раз я почувствовала, какое это унижение – быть женщиной среди них. Они возвращались из боя, а я брела улицами порта.
Здравый смысл толкает всех делать это. Сопротивляться. Бороться за свою жизнь с силами природы, которые превосходят нас, которые всегда будут сильнее. Трудная задача – идти до конца, умереть или выжить.
Нас больше не существует. Неподвижные контуры этого мира мы оставили земле. И мы вновь обретем жгучее великолепие наших жизней. У нас захватывает дыхание, которое никогда не останавливается. Вход мира вновь закрылся на нас. И мы собираемся отдать все наши силы, чтобы упасть почти мертвыми. Для нас это – удивительное наслаждение.
Моя душа мертва, я в плену печали. Я внезапно поняла, что это не будет длиться вечно, что это не будет длиться долго, – жизнь на борту, мужчины, корабль. Скоро всё должно закончиться, я буду без крыши над головой, с раскрытой душой.
Возьми еще пива и не строй из себя умника. Ты будешь делать то, что и другие, увидишь. Ты скоро будешь бегать по другим делам – по докам и кораблям. Однажды жизнь нагонит тебя.
Вы приехали за чем-то, что невозможно найти. Может, за защитой? Но нет, не за ней, поскольку у вас такой вид, как будто вы смерть ищете или во всяком случае хотите с ней встретиться. Вы, наверное, уверенность ищете, что-то, что было бы достаточно сильным, чтобы победить ваши страхи, вашу боль, ваше прошлое – то, что спасло бы всё и в первую очередь вас самих.
Сегодня приезжают те, кто бежит от трагических воспоминаний или подлости, которую они совершили. В итоге выходит, мы взваливаем на себя всех бунтовщиков, всех пьяниц планеты, которые хотят начать новую жизнь. И, конечно же, мечтателей, таких как ты.
Сесть на судно – все равно что жениться на корабле, ты все время будешь работать для него. У тебя больше не будет собственной жизни, она уже не будет принадлежать тебе.