«Приходи… — шептал ей голос в снах. — На сама-знаешь-какую поляну приходи перед рассветом… узнать кое-что о мире, в котором жила и живешь… Я буду ждать». «Кто ты?» — рычала, шипела, требовала ответа она у серой пелены сновидения. «Я — Фаэ, а большего тебе до срока знать не нужно…»
По цветущей вересковой пустоши, обгоняя ветер и едва касаясь лапами земли, несся белоснежный поджарый кот. Упругая трава приминалась под его шагами и вскоре выпрямлялась, и единственным, что могло бы выдать беглеца, был запах, но и его скрадывал вереск.Кот, утомленный дальней дорогой, чувствовал, как его покидают силы. Этот путь обыкновенно проходили бодрой трусцой и с помощью особенных трав, но не бегом и с выпрыгивающим из грудной клетки сердцем, не видя перед собой ничего от ярости…
Звездное племя взяло племена под контроль. Теперь пророчества – вполне конкретные указания, как надо действовать, а котята избавлены от необходимости выбирать, идти им по пути целительства или становиться воинами – за них все решают Звезды.Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в Сумрачный лес.
Иногда высоко в небе неспешно проплывают странные создания, оставляющие за собой белый облачный след. Они похожи на птиц – но птиц с жесткими, вечно расправленными крыльями, которыми они никогда не машут.
Племя не видит, не замечает их – и оттого никак не называет. Оно относится к ним как к легендам о старой территории, о Месте-где-тонет-солнце, о Лунном камне, о Львином и Тигрином племени; они не нужны им, а значит – не важны.
Щука про себя зовет их просто – Птицы.
То, что две ученицы, еще не знакомые с океаном во всех его обличьях, приняли за конец шторма, оказалось лишь коротким затишьем, помноженным на влияние отлива. Недаром зимой здесь не рисковали охотиться даже матерые воины.