Она не сможет оставить Люка. Уже не сможет. Она попала слишком крепко.
Да разве и могло быть по-другому?
Всё было предрешено, предопределено и запечатлено.
– Теперь мы друзья по трапезе, а не только через Енси?
– И через Енси тоже. И через трапезу. Мы завязали наши узлы так крепко, что никакой ветер не сможет их разорвать. Но это ещё не всё. Сейчас ты увидишь. Ты хочешь? Ты хочешь быть связанной со мной?
Люк смотрел в глаза Мэй, и ему казалось, что мир сужается и теряется во взоре светловолосой. Не остаётся ничего – ни белого, яростного Буймиша, ни огромных шумных костров, ни мягкого песка под ногами. Лишь только внимательное лицо Мэй с её сияющими глазами.
– Я хочу быть с тобой связанной, – совсем тихо проговорила она.
– Тогда я завяжу все узлы. Раздели со мной дорогу, девушка. – Последняя фраза была ритуальной. Её произносили тогда, когда выбирали невесту. Мэй об этом не знала, но она догадывалась. Люк это понимал. Она угадывала сейчас сердцем, она не дрожала, не боялась и не волновалась. Взгляд её удивительных глаз был твёрд, как никогда.
– Я разделю с тобой дорогу, – ответила она.
– Я всё ещё помню тех мальчишек, которых ты убил у реки, перед тем как встретить моего отца. Я похоронила одного из них на берегу. Убийство можно оправдать или нет?
– Иногда не остаётся выбора. Убиваешь и после привыкаешь к смерти. Нажимаешь на «пуск» и не думаешь ни о чём. Смерть становится частью жизни.
– Потому что перестаёшь ценить жизнь врага. Тебе кажется, что точно знаешь, кто может жить, а кто нет. Что твои действия оправданны. Что война того стоит. И потому стреляешь, стреляешь, стреляешь… и не можешь остановиться.
По старым преданиям, Цемуки превратились в белых животных тогда, когда Буймиш стал совсем белым, а земля, на которой жили и правили Цемуки, почернела от войны. Когда были сожжены города и деревни, когда были отравлены глубинные реки, когда умирала почва и сворачивался от яда воздух. Вот тогда Цемуки и превратились в белых животных. И земля Эльси – Настоящая Мать – получила свободу от своих детей и смогла возродиться вновь. Так гласили старые легенды.
Утратившее своё сияние Светило пряталось за Буймишем, отдавая лишь жалкую горсть лучей. Но совсем скоро, перед закатом оно вынырнет у барханов и зальёт пески прощальным горестным пурпуром. Красный свет расплескается по Камлюкам, напоминая о кровавом прошлом, о погибших и выживших. О бренности бытия, о коротком сроке, что отпущен людям. О том, что лучшие годы можно потратить на убийство и смерть, о том, что лучше рожать детей и любить, чем убивать и терять.
Семья должна выжить любой ценой – это было главным правилом.
Ничего не бывает случайно, ничего не происходит просто так. Всё закономерно, всё имеет свою причину и своё следствие.
Ничего не бывает просто так, ничего не происходит случайно.
— Я твоего отца немного уважаю. Знаешь почему?
Люк обернулся.
Слабый сиреневый свет выхватывал его крепкую фигуру из темноты, и она казалась фиолетовым силуэтом со слабо светящимися контурами. Мэши не могла увидеть глаз Люка, но почти физически чувствовала огонь, горящий в его зрачках.
— Потому что твой отец смог победить свою ненависть. Она не сожрала его! Потому я и согласился вам помогать. Я в долгу перед твоим отцом — ведь он помог моим братьям. А теперь я помогаю тебе.
— Доброе дело в ответ на доброе дело? — уточнила Мэши.
— Верно. Именно так. Но твой отец оказался выше меня. Даже больше — он оказался выше Всадников. Он ответил добром на зло. Его сыновья умерли от наших рук. А он спас жизнь сыновьям Всадников. И ты тоже спасла меня, хотя это именно я подстрелил твоего отца. Ты тоже умеешь побеждать свою ненависть.
— Прошлого уже нет. Есть только настоящее!
— В этом настоящем полно всякого от прошлого. И мы должны это знать! Чтобы прошлое не повторилось! — возмущённо проговорила Мэши.