Мои цитаты из книг
Если ты поступишь не так, как все, никто из семьи тебя не осудит и не станет любить даже на грамм меньше. Эти «семейные ожидания» придумала ты сама, от и до. А семья тебя будет любить и принимать всегда, потому что ты по определению не можешь совершить подлость или гадость. В тебе никто не усомнится даже на миг.
В тот же вечер я позвонила Лёне и прижала его к тёплой стенке. Я блефовала, представив всё так, словно имею неопровержимые доказательства его неверности, и Лёня, поверив, «раскололся». Как и говорила Светлана, он рассчитывал вообще не возвращаться, остаться у Нади. Впервые в жизни я не спала всю ночь, орошая подушку слезами. А на следующий день я решила принять предложение Глеба, — согласиться на фотосессию. Мне необходимо было развеяться, забыть о предательстве Лёни и привести себя в чувство...
Директорами ГАБТа из года в год становятся чужие, случайные люди. Они меняются, но суть их деятельности всегда одна и та же. Им театр нужен как дойная корова. Всё на продажу! Им не нужны ни артисты, ни искусство. Правильно о них Образцова сказала: «Они превратили театр в рынок!»
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Однажды, сидя в гостиной великолепного палаццо, я обратил внимание на зеркала, отражение в которых выглядело так, словно оно подернуто тонкой дымкой. «А почему вы их не реставрируете?» – наивно спросил я хозяев. Видимо, понимая, с кем они имеют дело, те объяснили, что старинная венецианская амальгама, в состав которой входят олово и ртуть, а иногда золото, не терпит никакого вмешательства. Ее нельзя реставрировать – только консервировать. А затем поучительно добавили: «Что вы, реставрировать такое зеркало! Это вообще mauvais ton!»
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Как-то мы оказались в палаццо, стоящем на Canal Grande. К его входу, как и несколько столетий назад, надо подплывать на гондоле. Разглядывая роскошные залы с высокими расписными потолками, хрустальными люстрами и старинной мебелью, с картинами в тяжелых мерцающих рамах, хотелось даже двигаться по-другому. Это совершенно особенный, ни на что не похожий мир прошлого, в котором живут современные люди. В их быту холодильники и блендеры на кухне соседствуют с холодильными камерами – каменными мешками, находящимися под водой канала, построенными в XV или XVI веках.
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Плисецкая… Красивая, дерзкая, породистая. Ее лицо меня всегда волновало и завораживало. В нем было что-то текучее и одновременно острое, щучье, но невероятно привлекательное. Не любить Плисецкую – это я вообще не понимаю.
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Моя несдержанность на язык не раз играла со мной злую шутку. Я, как наивный абориген, делился с кем-то своими идеями, которые в скором времени провозглашались открытиями совершенно других людей.
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Однажды Ф.Г. Раневская на вопрос критика Н.А. Крымовой, почему она так часто переходила из одного театра в другой, ответила: «Искала святое искусство». – «Нашли?» – «Да, – ответила Фаина Георгиевна, – в Третьяковской галерее!»
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Когда я купил квартиру в Петербурге, Фрейндлих решила прийти на нее посмотреть. … Вердикт Алисы оказался, как всегда, не в бровь, а в глаз. Оглядев мои апартаменты, она вынесла краткий, безжалостный приговор: «Это не квартира, а кабина лифта». Кровать на всю комнату. Над ней – единственное украшение этого «дома» – моя фотография в позе Меркурия, сделанная Л. Т. Ждановым. «Гениально», – почти мрачно промолвила Алиса, разглядывая огромное изображение 120 × 70 см. И тут же добавила: «Но нескромно…» Мы одновременно залились смехом.
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
При встрече Неёлова мне и говорит, да так взволнованно: «Коля, я вообще не понимаю, как вы это делаете?! То, как вы спиной стояли, обнимая колонну, об этом надо писать книги. Чаще всего на сцене я вижу бездарные спины. А это просто Микеланджело, такой монолог! Ваши руки на колонне забыть невозможно!»
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...
Самым страшным испытанием среди занятий для меня оказался велотренажер. Тяжело было не педали крутить, а сидеть на нем, от боли слезы текли. Увидев кровавые синяки на моей тощей «пятой точке», доктора изумились. Мне тут же купили специальные шортики с подушкой на заднице. Я почувствовал, что жизнь налаживается…
Вокруг имени Николая Цискаридзе по-прежнему бурлят страсти. Его успешная в разных областях деятельность вызывает искреннее уважение и признание у одних, раздражение и зависть у других. Не потому ли, что сегодня он – один из немногих, кто является действительно значимой личностью в искусстве, талантливый и непримиримый в отношении культа крикливой бездарности. «Мой театр. Книга II» – продолжение автобиографии, созданной на основе дневника 2003-2013 гг. Вернувшись в Большой театр после травмы,...