татьяна

Если вам подарили подарок 6 марта, то вы коллега. Если 7, то вы любовница. Если 8, то жена. А если вместо подарка ваш муж признался, что любит другую женщину, то вы идиотка, вроде меня. 20 лет брака, трое детей, совместный бизнес – ничто не удержит мужика, если он решил развестись! - Кариночка, ну не плачь ты так. Я же не виноват, что влюбился! Я вообще, может только сейчас жить начал! - А я?! - А ты должна понять и уйти. Интересно… влюбился он, а уйти должна я. И...

– Ты должен ей сказать. Возможно, есть шансы. Нет, не так! Шанс есть всегда. – Не смеши, – буркнул друг и, закрыв лицо руками, тихо произнёс: – Полгода, максимум. – Любишь её? – уточнил я, а когда он кивнул, спокойно продолжил: – Свози в отпуск, сделай предложение, окружи заботой и любовью. Вы справитесь… – Она обречена! – рявкнул друг и, вздохнув, прорычал: – Полгода за ней ухаживал. Как пёс бегал… Цветы, конфеты, кино, рестораны, выставки… – Так ты о потерянном времени горюешь? *** ...

— Собирайся. Ты мне больше не жена. На стол полетели небрежно брошенные документы, среди которых было свидетельство о разводе. Демидов отвернулся, поправляя запонки, и обронил сквозь зубы: — У тебя двадцать четыре часа, — проговорил, стоя к ней спиной. — И запомни. Мою фамилию ты себе не оставишь, чтобы не вздумала бегать по судам. Не надейся, что тебе перепадет хоть что-то. Ясно? Было бы глупо сейчас ощущать боль и непонимание. Еще глупее было бы свою боль ему показывать. Он ведь никогда за...

— Ты мне больше не нужна, Надя. Мы разводимся. Я полюбил другую. Ни паузы. Ни «прости». Ни слов, чтобы смягчить удар. Просто отрезал, как хирург. А я сидела с вилкой в руке, и у меня дрожали пальцы. Не от шока. От осознания — я ведь чувствовала, что между нами пусто. Просто боялась это признать. — Я подумал, — продолжал он, так, будто читает список покупок, — я оставлю тебе ту квартиру, что была нашей, в центре. Немного денег на первое время. Всё-таки ты столько лет была рядом. —...

Дима вздыхает, трёт глаза пальцами. Машу крепче к себе прижимает, целует в висок. — Я хочу свою жену обратно, Ань. А не тень от неё. У тебя глаза перестали гореть. — А у неё, значит, горят, да? — выплёвываю горько. Внутри пусто, ничего нет. Я потом пойму, потом всё осознаю, а сейчас в голове белый шум. Дима вздрагивает, смотрит поверх дочкиной светлой макушки. Мне вдруг становится всё равно на ответ. Забираю Машу и бреду в нашу спальню. Чувствую себя дряхлой, постаревшей сразу на пятьдесят...

— Надо прервать беременность, — сказал муж, мельком посмотрев на заключение. Я выронила тарелку из рук. — Ты о чем? — дрогнул голос. — Ты что такое говоришь. Мы столько лет в браке и вдруг это девочка… — Не будет никакой девочки, Устинья. И брака больше не будет. Ты жила со мной как за каменной стеной. Я хороший муж и отличный отец двух уже мужчин. Но я устал. Я развожусь. Развод был быстрым. Отчаяние — горьким. А потом я узнала почему должна была избавиться от малышки. У мужа...

— Вы знали, что Мирон изменяет мне? Свекровь отворачивает лицо и молчит. — Я… — ищет подходящие слова, видимо. – Татьяна Алексеевна, не надо меня щадить. Повторю вопрос, а вы, пожалуйста, будьте честны. — Кивает соглашаясь, но глаза на меня не поднимает. — Вы знали, что ваш сын изменяет мне? — Молчит, а я это молчание расцениваю по-своему. — И что всё это происходило в нашем доме и на нашей кровати тоже знали? – задыхаюсь от возмущения. — Я ничего не отвечу тебе на этот вопрос. — Почему? —...

— Развод? — его взгляд равнодушно скользил по её лицу. — Получишь, но на моих условиях. И только тогда, когда выполнишь главное требование завещания. — Ты не посмеешь! — отшатнулась она. — Мне тоже это не нравится, но старик не оставил нам выбора. Поэтому прекрати ломаться и раздевайся. Хочу посмотреть, что мне навязали. *** Двухтомник, 2 часть ХЭ (не для всех героев)

— Пока я лежала на сохранении, ты заделал ребенка на стороне! И восемь лет его скрывал! Мой голос срывается, я говорю и сама поверить не могу своим словам. — Злата, не кричи. Я просто содержу пацана и все! — Это меня успокоить должно?! Муж подходит ближе, кладёт руки мне на плечи, мягко говорит: — Послушай, у меня с этой женщиной ничего нет… — С этой — нет? А с другими? Невольно вырвавшийся вопрос неожиданно попадает прямо в цель… *** В день, когда я увидела у перехода несчастного...

— Мне давно неприятно прикасаться к тебе, — презрительно говорит. Нет, цедит сквозь зубы. — У тебя не кожа, а сухой пергамент… Я будто с мумией ложусь в кровать. Прикрываю дрожащими пальцами рот, чтобы не закричать, не завыть. — Ты же знаешь… У меня гормональный сбой… Я же лечусь, Паша…Доктор сказал... — Ты сама просила поговорить, — взрывается его высокомерный смешок. — Сама спросила, что не так. Я тебе ответил честно и без лжи. Ты постарела. Закрываю глаза. Кутаюсь в шаль и отворачиваюсь от...