Нежность? Страсть? Да. Пит отталкивает от себя врачей, вскакивает на ноги и бежит ко мне. Я лечу ему навстречу, раскрывая руки для объятий. Он протягивает ко мне ладони, хочет коснуться моего лица. Я открываю рот, чтобы произнести его имя, и тут пальцы Пита впиваются мне в шею.
Что было после того, как в меня выстрелили? – Ничего особенного. Работники Орешка кинулись на капитолийских солдат. Повстанцы просто сидели в сторонке и наблюдали. Вся страна сидела и наблюдала. – Это у нас получается лучше всего.
Да и не в моем характере сдаваться без боя, даже когда нет надежды на победу.
Знаешь, я ведь собираюсь его убить.
Китнисс, я знаю, что такое заражение крови
Никто не знает, что с тобой делать, девочка.
Китнисс выберет того, кто, по ее мнению, поможет ей выжить.
Огненному переродку знакомо только одно чувство – невыносимая боль.
Но я следил не за Койн, а за тобой, Сойка, – а ты следила за мной.
Глазки устали.
Ты их закрой.
Буду хранить я твой покой.
Все беды и боли ночь унесет.
Растает туман, когда солнце взойдет.
Тут ласковый ветер.
Тут травы, как пух.
И шелест ракиты ласкает твой слух.
Мой голос становится едва слышным:
Пусть снятся тебе расчудесные сны,
Пусть вестником счастья станут они.