— А какая я?
— Ты — горячий суп
— Прошу прощения? — Лиза выпрямилась, с изумлением уставившись на Тимура. — Горячий суп? Я — суп?
Он рассмеялся выражению её лица.
— Наполняешь теплом пустоту внутри меня.
— Это самая неромантичная вещь во Вселенной! Горячий суп!
— Бедовая девка была. Вбила себе в голову, что всенепременно выйдет замуж за богатого, благородного и по любви.
— И чем плохо?
Мария фыркнула и повернулась, встала, уперев руки в боки и произнесла с упреком:
— Может, ежели для книг, то и неплохо, а вот молодым девкам головы засирать незачем.
— То есть, если бы… исключительно теоретически… вы решили вдруг… в приступе безумия, скажем так, лишить жизни некую особу, то вы бы сделали так, чтобы тело… не отыскали, верно я понял?
— Верно.
— А все же… в приступе безумия?
— Поверьте, — Глеб криво усмехнулся. — У некромантов и безумие большей частью продуманное.
Из глаз выглянула тьма, та самая, живая, любопытная. Кто сказал, что она так уж сильно отличается от людей?
Со слов «нам нужно поговорить» всегда начинаются неприятности.
Рабство не может быть справедливым, Иннар. Никакое. Никогда.
Какой классик сказал, что добрые дела делать легко и приятно? Врал.
В первую секунду мы просто уставились друг на друга. Я – и двенадцать драконов.
Их роднило сейчас потрясающее единодушие — они были совершенно одинаково недовольны друг другом.
Добро всегда побеждает зло. Кто победил — тот и добрый.