Очаровывать кого бы то ни было я не желала. Да и просто этого не умела. Мое очарование заключалась в моем приданом.
– Представляешь… императора не убоялся. Так и сказал, мол, простите Ваше императорское Всемогущество, но верноподданические чувства верноподданическими, а жена, хоть и бывшая, но все родная…
Воображение толпы с легкостью создает чудовищ.
Нет ничего более великого и судьбоносного, нежели правильный завтрак.
– Планирование собственной смерти не представляется целесообразным ввиду большого числа внешних факторов, игнорирование которых не приведет к значительному ослаблению их воздействия на существование субъекта. В то же время появление зависимых от данного субъекта элементов дестабилизирует систему в целом и может привести ее к коллапсу вследствие физической гибели упомянутого субъекта.
– Она не любит срезанные цветы.
– Да? – Земляной почесал шею, на которой уже проступили красные полосы. – Что, совсем? Тогда конфеты…
– Их тоже.
– Какая восхитительно неправильная женщина!
Куда в приличном обществе и без сервиза.
— А какая я?
— Ты — горячий суп
— Прошу прощения? — Лиза выпрямилась, с изумлением уставившись на Тимура. — Горячий суп? Я — суп?
Он рассмеялся выражению её лица.
— Наполняешь теплом пустоту внутри меня.
— Это самая неромантичная вещь во Вселенной! Горячий суп!
— Бедовая девка была. Вбила себе в голову, что всенепременно выйдет замуж за богатого, благородного и по любви.
— И чем плохо?
Мария фыркнула и повернулась, встала, уперев руки в боки и произнесла с упреком:
— Может, ежели для книг, то и неплохо, а вот молодым девкам головы засирать незачем.
— То есть, если бы… исключительно теоретически… вы решили вдруг… в приступе безумия, скажем так, лишить жизни некую особу, то вы бы сделали так, чтобы тело… не отыскали, верно я понял?
— Верно.
— А все же… в приступе безумия?
— Поверьте, — Глеб криво усмехнулся. — У некромантов и безумие большей частью продуманное.