Подружиться, говоришь, надобно? Тогда готовься, подруга!
– А ну изба, повернись к лесу задом, а ко мне передом! – гаркнула я на всю округу. – А не то спалю к чёртовой матери!
Избушка как-то сразу скукожилась и, пусть со скрипом, но повернулась положенным местом.
- Месть — путь в один конец, и назвать этот конец хорошим я не могу.
— Наш брат-мужик без женского присмотра со временем дичает и дуреет.
Прошлое — это такая специальная штука, которая никогда не отпускает и не даёт забыть о себе, всплывая в самый неподходящий момент.
Агрессивных расистов вообще редко любит кто-то, кроме них самих.
Поверьте мне, вас тоже однажды осудят.
— Как? За что? — спросите вы.
Отвечаю: за то, что посмели быть счастливыми.
— В своих рассказах я никогда не романтизировала изнасилования и в подробностях разжевывала правду о том, что происходило с женщинами, попавшими в беду. Я не щадила подростковую психику, и мне было плевать на ментальное здоровье слушателей. Лисята требовали от меня ужастиков, а я не знаю, что в этом мире может быть страшнее правды.
— Думаю, наш третий ребенок сумеет сгладить острые углы, — просипел Дарий, еле-еле сдерживаясь от смеха. — Ты кушай яблочко, не отвлекайся.
— Что? — вот это наглость! — Третий? У нас и первого еще нет!
— Поэтому нельзя терять время.
Моя персональная шкала эпических провалов сегодня достигла отметки «сто» при том, что максимальное значение на ней было «десять».
Так, мама снова шутит и, кажется, на секунду улыбнулась. О боги, как страшно она это делает. Сколько лет прошло с нашего знакомства, а я до сих пор вздрагиваю.