С тех пор я решила, что если не клеится, то клеить, наверное, и не надо.
Ну, на ближайшие лет пять секса мне хватит, — подумала тогда я. Вслух.
— А ты в следующий раз не будь бревном, может и понравится! — хмыкнул Вася, — И побриться не забудь.
Вася получил по мордасам.
Секс был не таким страшным, как я успела навоображать. Я на всякий случай купила банку смазки, и было почти не больно. Но вот почему все так тащаться по этой теме я тоже не поняла. От мысли, что во мне находиться чужая часть тела; что все внутри там мокро от смазки, пахнущей химически клубникой даже на расстоянии; от прикосновений к чужой вспотевшей спине… Было не то что бы неприятно.
Но смотреть вечером сериальчики, завернувшись в плед, мне нравилось больше.
— Богатый жених приди! Оплатишь квартплату — разрешу полапать! Закроешь кредитки — потрогаешь титьки! Поможешь заработать — можешь отшлепать!
— Не пизди-ка ты, гвоздика, что ты розою была!
Саша — спонсор плохого настроения Максима Валерьича. Хранитель моей выдержки. Защитник моей чести!
Спасибо, Саша! Я ненавижу тебя, Саша…
За последнее время я так привыкла, что все, что может пойти не так, обязательно пойдет не так, что даже представить себе, что вместо очередной кучи на моем пути будет что-то хорошее было уже страшновато. Чем больше ждешь, тем больше потом разочарование. А если представляешь себе самый плохой вариант из возможных, то скорее начинаешь придумывать решение. Так ведь удобнее?
— Ну прости, — она улыбнулась и пожала плечами, — Я человек прямолинейный. Говорю, что думаю.
— Вы человек невоспитанный, — возразила я, — И говорите, не думая.
Когда речь идет о здоровье близких, надо соглашаться на помощь еще до того, как ее предложили!
Мои проблемы в сексуальной жизни начались — я в этом уверена! — в четырнадцать лет, когда я впервые посмотрела порно. До сих пор помню, как удивилась, когда услышала шлепки при соприкосновении тел. До этого у меня даже мысли не было, что во время секса могут быть какие-то другие звуки, кроме красивых стонов женщины. Ну и расслабляющей музыки на заднем фоне! Может еще шелест шелковых простыней — но на этом точно все.
А попытка соблазнить Максима закончилась тем, что я слезами выклянчила у него работу. Было слегка стыдно из-за этого, но потом я вспоминала, сколько я за это денег получу, и стыд куда-то пропадал.
«— Итак, со слониками мы закончили! — учительница стерла с доски изображение животного и список фактов о нем, — А может кто-нибудь из вас знает что-то интересное про барсуков?
— Если втирать барсучий жир в хер три раза в неделю, то работать будет, как часы! — вскинула руку я.
— Спасибо, Лена, очень познавательно…»
Спать хотелось всегда за исключением того времени, когда пора было ложиться спать.
«— Знаешь, детка, иногда можно засунуть свою гордость себе в задницу и просто пореветь! Иначе откуда люди узнают, что тебе нужна помощь? По статистике у гордячек чаще развивается язва!
— Есть такая статистика? Хотелось бы посмотреть…
— Если бабушка говорит, что есть, значит есть! Еще мне от соплячек допроса не хватало!»
Приятно, оказывается, когда тебя упрашивают позволить заплатить! Жалко только, что это не за красивые глаза, а за дурной характер. Но уж чем богаты…
Вот лет в пятнадцать я искренне считала, что любому нормальному человеку на чужое мнение должно быть плевать, но это я еще не сталкивалась тогда толком с чужим мнением. А вот когда столкнулась, поняла, что либо я глубоко ненормальный человек, либо я глубоко наивным подростком была!
И теперь я смотрела на бритву, единственные в моей коллекции шелковые стринги телесного цвета и думала: надо или не надо?
Ну, по всему выходило, что скромные девушки при первой встрече под юбку себе лезть не дают, поэтому и тратить время смысла нет. Но бабуля всегда говорила, что красивое нижнее белье нужно, не чтобы им соблазнить мужчину, а чтобы чувствовать себя способной соблазнить мужчину. Что это для внутренней гармонии, так сказать.
Но все вокруг ходили на свидания и целовались. Занимались сексом и любили друг друга. Моя лучшая подруга уже забеременела своим первым сыном, двоюродный брат развелся в третий раз… А бабуля с тоской пообещала, что когда я найду себе хотя бы любовника, откроет шампанское и позовет всех соседских старух праздновать Великий День Прорыва Леночки.
Моя вторая бабуля — пусть земля ей будет дырявым матрацем с торчащими пружинами! — была потомственной ведьмой. Сама она никогда и никому об этом не говорила, но все, кто ее знал, были уверены — ведьма. Эта умела напророчить так, что хрен отмоешься; по выражению глаз составляла профиль личности и незамедлительно сообщала о результатах, причем совершенно бесплатно; рассказывала о прошлом человека в самых цветастых выражениях, точно определяя, откуда он выполз и где повернул не туда… В общем, она так и не призналась до конца дней своих, но все равно мы знали — эта старая гадина точно ведьма.
В сложных ситуациях всегда хочется действовать. Когда тебе страшно, тошно, когда происходит что-то, что выбивает почву из-под ног, и ты стоишь посреди водоворота проблем и вопросов… больше всего хочется что-то делать. Осознавать, что ты двигаешься к тому моменту, когда все закончится, и жизнь вернется в привычное русло. Приближать этот миг.
Черт, знает, паскуда, как надавить на совесть даже тем, кто ее еще в детстве за горсть конфет продал!
Была бы я еще и фигуристой, я бы точно не рискнула выступать с дурацкой песенкой среди пьяных мужиков.
Тем более в компании мужчины, который клятвенно мне пообещал, что если ко мне будут приставать, он убежит, сверкая пятками, так быстро, что окружающие даже вспомнить не успеют, что со мной еще кто-то был. Я на это возмущаться не стала, потому что точно знала: если кто-то из местных забулдыг захочет с Ереком подраться, я убегу, сверкая пятками, так быстро, что окружающие и не вспомнят, что с ним еще кто-то был!
— Ты правда дура, что ли? — этот вопрос всегда, если честно, вводил меня в некоторый ступор.
Да, я признавала где-то в глубине души, что порой у людей были основания так думать, но вслух это признавать точно не собиралась. Но не говорить же, что я умная. Это как-то нескромно…
А когда человек сам за себя не волнуется, за него вдвойне сильно волнуются близкие — неужели так сложно это понять?
— Шура, все мужики — те еще псы! — наставническим тоном начал Бобрик, — некоторые просто брехливые псины, некоторые волки-одиночки, некоторые комнатные собачонки, виляющие хвостиком при виде хозяйки, но суть-то — суть-то! — одна!