Книги Виктор Некрасов

Небольшое автобиографическое произведение Виктора Некрасова с элементами фантазии «а что было бы, если ...»

Николай Александрович Баруздин, секретарь парторганизации крупного научно-исследовательского института, был растерян, даже более, чем растерян. Сегодня утром к нему пришел всегда тихий, незаметный, давно уже работающий в институте инженер отдела капитального строительства Абрам Лазаревич Юфа и попросил дать ему характеристику для получения паспорта и визы в Израиль.

В жизни Киры Георгиевны были беззаботные и веселые детство и юность, учеба на факультете скульпторов, замужество по любви, арест как врага народа мужа Виктора, через много лет — знакомство и брак, основанный на взаимном уважении, с основательным и тихим профессором Оболенским, и еще работа, друзья…

Повесть о трех закадычных друзьях, живших в Ленинграде в начале 80-х. Всем троим — до тридцати. Все трое — лицедеи. Сашка — балерун в Кировском театре, Роман — актер на «Ленфильме», Ашот — поёт, играет, ловко подражает Марселю Марсо. За сплоченность и дружбу их прозвали Тремя Мушкетерами. Они были и разные, и одновременно очень похожи. Объединял же их и сближал некий поиск своего пути. Советскую систему они поносили не больше других, но проклятый вопрос, как противостоять давящим на тебя со всех...

«В родном городе» — повесть Виктора Некрасова, рассказывающая о судьбе фронтовика, вернувшегося после ранения в Киев. Рассказ о жизни героя и о том, какая у него сложилась жизненная судьба.

В произведениях, вошедших в сборник, нашла свое отражение удивительная судьба Виктора Платоновича Некрасова (1911–1987) — писателя, архитектора, военного сапера, эмигранта. Повесть «В окопах Сталинграда» была опубликована почти сразу после войны, в 1946 году, быстро получила признание и стала одним из первых образцов «лейтенантской прозы» — литературы, честно, без пафоса и ложной патетики рассказывающей о человеке в бесчеловечных условиях войны. Книга «В родном городе» (1954) — о том, как трудно...

В книге представлены повести «В окопах Сталинграда» В. Некрасова и «Последние залпы» Ю. Бондарева. Некрасов рассказывает о первых военных днях 1941 года и подготовке великой битвы на Волге. Каждой страницей повесть утверждает чувство личной ответственности за исход войны. Автор говорит с читателем искренне, просто и доверительно. И герои — обычные, естественные, всем нам знакомые люди. В повести Ю. Бондарева та же честность в изображении войны, та же искренность каждой интонации. Для автора...

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ Рождаясь, книга, как корабль, отправляется в странствия. Она обречена на неспокойную жизнь, потому что несет в себе дух пытливости, дух познания. И когда наше издательство готовило в свет новую флотилию маленьких кораблей — книг о путешествиях, поисках и открытиях, — само собой родилось тревожное и зовущее имя: «Бригантина». Оснащая судно, капитаны — писатели, путешественники, ученые — помнили, что у книги есть одно несомненное преимущество перед кораблем — книге...

В этот сборник вошли рассказы и очерки Виктора Некрасова как ранее издававшиеся отдельной книжкой, так и новые, печатавшиеся в периодике. Многие из них посвящены событиям минувшей войны, в частности битве на Волге. Герои рассказов — простые солдаты, в чьем облике отражается мужественный, стойкий, несгибаемый характер советского человека. В других произведениях автор рассказывает о встречах с интересными людьми, делится своими мыслями о «секретах» творческого мастерства, о судьбах любимых героев.

«Произведение В. Некрасова „В окопах Сталинграда“ — один из художественных документов, повествующих о бессмертной сталинградской эпопее. Не ставя перед собой цели развертывать перед читателем всю Сталинградскую операцию в целом, дать обобщенное художественное полотно, автор, как защитник Сталинграда, показывает один из участков этой великой битвы. Автор ярко и убедительно показал глубокое патриотическое чувство, беззаветный героизм, сознательную дисциплину советских солдат и офицеров,...

«Был у меня на фронте связной Валега. Настоящая его фамилия была Волегов, с ударением на первом „о“, но звали его все Валега. Это был маленький, сумрачный, очень молчаливый двадцатилетний алтаец. Делать он умел всё, терпеть не мог безделья, и ко мне, многого не умевшему делать, относился, как строгий отец к безалаберному сыну. А старше его я был на пятнадцать лет».

«— Фриц не знает, что мы вышли к реке, поэтому, очевидно, и молчит. Надо, значит, воспользоваться этим делом и за ночь организовать переправу. Нет — не за ночь, за полночи. Понимаешь, почему? Чтоб пехота до рассвета успела переправиться».

«Очевидно, это была очень забавная сцена: сидят двое в крохотной землянке батальонного НП, в двух шагах от немцев (в эту ночь Лёшка дежурил не на командном, как обычно, а на наблюдательном пункте), курят махорку и разговаривают о матадорах, бандерильеро, верониках и реболерах, о которых один ничего не знал, а другой хотя тоже немногим больше знал, но кое-что читал…»

«Бывают такие вечера — увы, теперь уже не часто, — когда действительно все весело. Весело ловить такси, спускаться по эскалатору, вскакивать на ходу в битком набитый троллейбус, подсчитывать в «Гастрономе» деньги, выбивать чеки, получать у хорошенькой (ей-богу же, хорошенькой) продавщицы колбасу, сыр, ну и еще там кое-чего… Все как-то ладно и хорошо. Такой вечер и сегодня».

«Я привез из Америки одному мальчику подарок. Когда я увидел его, этот будущий подарок, на полке детского отдела большого нью-йоркского магазина, я сразу понял: оставшиеся деньги потрачены будут именно на нее — колумбовскую «Санта-Марию».

Не сравнивайте героя рассказа «Король в Нью-Йорке» с председателем Совета Министров СССР Косыгиным, которого Некрасов в глаза никогда не видел, — только в кино и телевизионных репортажах. Не о Косыгине его рассказ, это вымышленная фигура, а о нашей правящей верхушке, живущей придворными страстями и интригами, в недосягаемой дали от подлинной, реальной жизни. Рассказ «Король в Нью-Йорке» направлен не только против советских нравов и норм. Взгляните глазами его автора на наших нынешних...

«…В нем мирно уживались яркая, брызжущая, всесторонняя талантливость с поразительной, удивляющей некультурностью. Когда я говорю талантливость, я подразумеваю не какие-то определенные способности в какой-то определенной области  — я говорю о другом таланте, о таланте жить. Есть и такой, и именно им обладал Джулиано».

«Киркомотыга… Милая, дорогая, сколько же лет я тебя не видел? Тридцать, сорок? А если не полениться, подсчитать, то сорок четыре, со времен Сталинграда. Не было в Сталинграде ничего более ценного, чем она…»