Αлександр снова страшно обрадовался, и я даже испугалась, как бы у него от таких яростных улыбок кожа на щеках не лопнула. Страшный человек с убийственной жизнерадостностью…
— … Вы, кстати, как себя чувствуете? Давно очнулись?
— Чувствую я себя, как солдат Джейн.
— В смысле?
— То есть на собственной шкуре осознаю, что боль — мой самый главный союзник. И раз у меня что-то болит — и когда я гoворю «что-то», то подразумеваю всё — то значит, я ещё жива… Простите, ради всего святого, я забываю о вежливости, когда у меня простая простуда, сейчас же…
"— Это Камо, — прокоммеңтировала Дания. — Или Табо. Я их с братом путаю всё вpемя, но оңи хорошие. Мы с ними под новый год музыкантшам из восемьсот тридцатой в окно презервативом стучали. Весело было…"
"— Дания, — я поймала в зеркале взгляд соседки, — возможно, я открою тебе тайну, но ты должна знать. Мужчины, даже если ты им очень нравишься — особенно, если нравишься — внимание на цвет глаз обращают в последнюю очередь."
"— Матерь Божья! Мне раньше не доводилось видеть настолько благородных носов! Если бы носы могли получить дворянское звание, этот бы, несомненно, стал графом или даже герцогом"
"— Да, ладно тебе, Агатка, — флегматично заметил Табо и неcильно дёрнул меня за собранные в хвост волосы. — Каждый человек кузнец своего счастья. Хочешь быть дурой — будь ею."
"— Вы обезумели?
Нет, на самом-то деле я, конечно, совсем другое слово употребила, то самое, которое в приличном общеcтве не произносят, а в книгах не печатают, а если и печатают, то только в таком виде: «о…ли» или, к примеру, «ох-ли». Самые смелые издатели могли себе позволить и «ох…ели», но потом, когда мне стало очень стыдно, я мечтала о том, чтобы это было именно «обезумели»."
"все эти милые кошачьи глупости, в стиле «схожу побоюсь под ванну» или «вечерние гонки за всадниками Апокалипсиса», это уже тоже не про него."
"— Вирджиния, — проникновенно шепнул он, и я вдруг отчётливо и совершенно не к месту вспомнила, как завлекательно смотрится этот мужчина, одетый лишь в штаны и сковородку"
И вот сейчас я в тысячу первый раз мысленно отвесила себе подзатыльник и напомнила фразу, которую произнесла в день нашего знакомства с Эршей её бабушка:
— Деточка, ну ладно она, у неё мозгов, как у комара, но ты-то её зачем слушала? Хорошие идеи в голову моей внучке ещё никогда не приходили.
Чем тише омут, тем профессиональнее в нём черти.
Месть - это блюдо, которое нужно подавать в тапки.
( Из кодекса котов-самураев.)
Во что влюбился, то и целуй.
И тут за окном отчётливо и громко промычала корова. Мычала устало, но вопросительно, будто бы спрашивала : "Где вы, свиньи, шляетесь, пока тут дедушка один от волнения места себе не находит?"
От неожиданности я ахнула, а цветок в моих руках вздрогнул, выплёскивая воду из кружки, и, оглушительно пукнув, слопнул верхние лепестки в кривоватый бледно-розовый бутон.
Когда дед ночевал с нами под одной крышей, не то что я, даже маменька не рисковала выходить в сад после шести вечера без сопровождения.
В заботе о ближнем - главное не перестараться.
Я не хотела вас обидеть, случайно просто повезло.
(Автор неизвестен, но очень хорош)
— А карма, моя дорогая Джина, это такая штука, которой лучше не рисковать, — назидательно говаривала она. — Она, знаешь, какая злопамятная штука? Сегодня ты в неё плюнешь, а завтра на тебя, допустим, слон нагадит. Или ещё что похуже.
Быть некромантом — это как эротическое гадание:
или ты их, или они тебя.
Все соседи приносят счастье.
Одни — своим присутствием, другие — своим отсутствием
— Мисс Вирджиния, — спустя три шага окликнул меня Джейми. — Что? — просипела я.
— Ваша помада размазалась…
Я ахнула и поспешно провела рукой по губам, а поганец Джейми продолжил:
— …по лицу Марка.
...я вдруг отчётливо и совершенно не к месту вспомнила, как завлекательно смотрится этот мужчина, одетый лишь в штаны и сковородку...
И тут за окном отчётливо и громко промычала корова. Мычала устало, но вопросительно, будто бы спрашивала: «Где вы, свиньи, шляетесь, пока тут дедушка один от волнения места себе не находит?»
— Карты сулят вам незабываемые приключения интимного характера, — однажды предсказала она Итану Бергу, банковскому клерку, и когда у парня радостно загорелись глаза, задумчиво добавила:
— Возможно, вас вызовет к себе начальство…