Люди в своей жизни больше всего жалеют о том, чего не сделали, чем о том, на что когда-то решились.
- Вот и правильно. Замуж надо выходить, пока ты идиотка безмозглая, - обрадовала её Наумовна. - А то потом зубы мудрости убавляются, как и сама мудрость, а мозгов больше становится. И перекос в итоге на всю жизнь.
Дети - это сложно, но зато не скучно...
Взрослые дети должны жить собственной жизнью и набивать собственные шишки.
Надо срочно что-то делать. Лучше доброе, светлое, чистое….
Пока у этой старушки все под контролем, мир может спать спокойно.Счастье найдет кого надо и когда надо.
... мечтать не только вредно, но и полезно. Особенно под новый год.
— Что это?
— Рагу. Я пробовала, когда готовила, очень вкусно.
— Ты готовила?! — Он вытаращил на меня глаза. — А куда делись слуги?
— Мм, были неподалеку. Просто у тебя сегодня день рождения, и хотелось сделать подарок.
— Ты… хотела мне что-то подарить? Зачем?
— Ну… у тебя же день рождения. В этот день принято дарить подарки...
— Зачем?
Я принялась лихорадочно перебирать в голове варианты ответов. Как по минному полю, ей-богу.
— Потому что я рада, что ты родился. Поэтому хотела сделать тебе что-то приятное. <...> Я не перетружусь, если что-то сделаю для тебя. У нас женщины в большинстве своем сами готовят еду и кормят своих мужей и детей.
— Но так не должно быть. Это мужчины должны...
— Я знаю. — Зачем разубеждать его в этом? — Но женщина может сделать приятное мужу так, как она этого хочет. А я хочу, чтобы тебе было приятно.
Муж стоял бледный, а у Бога Смерти дергалась щека. Я вопросительно уставилась на мужчин.
— Это правда? — Теперь у Лэфа задергался глаз.
— Что правда?
— Про роды. Что кости, и кровь… — Бога мелко затрясло.
— Ну да. Я правда сама не рожала, но надеюсь, мне хоть здесь повезет родить….
Но меня перебил безумный вопль:
— Не-е-е-т!!!! — Ам вцепился в свои волосы и посмотрел на меня сумасшедшим взглядом. — Ты никогда! Никогда не будешь рожать!!! Тебе не должно быть больно... Никогда!
— Ам, для меня жить без ребенка больнее, чем один раз родить. Тем более что роды редко длятся дольше суток и терпеть придется не долго.
— Сутки?! — Взвыл супруг. — Нет! Никогда!!!
— А чем это от вас пахнет? — Мой муженек нахмурился.
— Перебродившим виноградным соком с многовековой выдержкой...
Я подтвердила слова подруги кивком головы.
— Это опасно? — Ам принюхался еще раз и поморщился.
Брр, представляю, каким перегаром от нас разит. За версту, наверное, чувствуется. Еще и Витка тихо запела «Во ку — во кузнице».
— Почти нет. Если здоровья хватает, то можно убивать свой организм сколько влезет. — Почти не думая, отмахнулась я.
— Вы выпили яд? — Неожиданно громко вскричал Амиа. Ой-ей, кажется, надо было молчать, как партизан в разведке. — В замок! Быстро! — Скомандовал он и побежал, стараясь меня не сильно трясти. За последнее я была очень благодарна...
— Он помириться хочет. — Вклинилась Витка, отвлекая богиню от меня.
— Помирит-ть-с-с-ся? — Прошипела Оти. — Вы хоть знаете, что он сделал?
— Изменил. — Спокойно ответила подруга, но я-то видела ее побелевшие пальцы, вцепившиеся в подол платья.
Богиня притормозила и жалобно, совсем по-девичьи хлюпнула носом.
— Он… он…. А еще… и баба эта лесная… страшная. А он…. — Оти уселась рядом с нами на песок и принялась с чувством рыдать.
Тар Юти хотел еще что-то добавить, но посреди кабинета взметнулось синее пламя, из которого выступил хмурый Лэф.
— Инесса, ты мне нужна. — Мрачно заявил бог. Пока я хлопала глазами, он повернулся к Витке. — Ты тоже.
Пока Витка удивленно рассматривала Бога Смерти, он деловито подошел к ней, схватил за руку и потянул ее ко мне. Пока все остальные стояли в ступоре (уверена, что и здесь не обошлось без божественной магии), Лэф подтащил Витку и схватил за руку меня. Стоило ему сжать мою ладонь, как полыхнуло пламя и… Лэф с Виталиной исчезли, а я осталась стоять там же, где стояла.
— Э-э, не поняла?
Не успела я облегченно выдохнуть, как в кабинете снова взметнулось пламя.
— Забыл, что ты ненормальная. — Проворчал бог, прежде чем меня окутала желтая дымка, и только после этого синее пламя перенесло меня на берег Озера Жизни...
— Ам, можно я тебя поцелую?
— Здесь? — Он даже шаг назад сделал.
— Угу. — А я шаг вперед.
— Но еще же не ночь. — Он нервно облизнул губы, и я тут же перевела свой плотоядный взгляд на них.
— Солнце скоро сядет. — Он снова отступил, но сдаваться я не привыкла.
— Здесь нет звукоизоляции…. — Ам запнулся за край одного из одеял и рухнул на них спиной.
Очевидно, кто-то не так уж и сильно сопротивляется. Уселась на него сверху, благоговейно скользя ладонями по чуть влажной коже.
— А мы тихонько….
Муж позвал сидевшего за дверями тара Юти: не хотел показывать боевые приемы на мне, так как боялся меня кидать, швырять и ронять, – потому всегда использовал случайных зрителей в качестве наглядного пособия. Битых мужиков мне было жалко, поэтому я пыталась все запоминать с первого раза.
Через бедро мужа тар Юти улетел красиво и грациозно, сгремев всеми костями при падении.
— Поняла? — Спросил меня Амиа.
— Нет...
— Я боюсь насекомых.
— Почему?
— Меня в детстве одна такая покусала. Ну, то есть жалом ужалила. — Призналась я в своих детских страхах и покраснела.
— Покусала? Ужалила?! — Ужаснулся муж. — Как это возможно вообще?
Я тут же пораскинула мозгами.
— У вас что, насекомые не кусаются? — Он помотал головой в ответ. — И кровь не пьют? — Муж побледнел от моих слов.
— У вас насекомые пьют кровь??? — И забегал со мной на руках между деревьев.
— Э-э, — я не знала, как его успокоить, не соврав. — Ну, они маленькие совсем. Страшно, только если тебя комары в лесу облепят и искусают. — Что-то плохой из меня успокоитель. — Ам, ты чего?
Он резко остановился, и я поняла, что мы едва не впечатались в дерево.
— Надо срочно спасать ваших женщин из такого ужасного мира. Их там едят насекомые…
— Любит? — Он нахмурился. — Что это значит?
— Э-э, ну как…. — У меня даже слов не нашлось, чтобы описать это слово. — Ну, когда человек становится близок сердцу. Разве у вас нет такого слова?
— Нет. У нас есть слово «чоку» — желать. Но твоего слова нет. — Он покачал головой, понимая разность наших культур.
— Подожди. Ты разве не все мои слова понимаешь? — Он помотал головой. — А как тогда ты догадываешься, о чем я говорю?
— Когда соединяю слова, можно уловить общий смысл. — Кошмар, а я ему про Цоя объясняла. Дура.
— Что сейчас не так? — Решила уточнить, пока у него здесь приступ не случился.
Он тяжело сглотнул и ткнул указательным пальцем свободной руки в подол моей туники.
— В-вы… т-ты… не одеты…
Я прищурилась. Мне что, латентный заика достался?
— Где не одета? Я вообще-то с головы до ног закутана. — Не согласилась я с его лепетом.
— Но…ноги, — пискнул он фальцетом.
— А что ноги? Они закрыты. Не веришь? — Я присела и вытянула тонкую зеленую ткань из сапога. — Смотри, вот это ноги, а сверху лосины…. — Рядом послышался громкий грохот. — Твою ж декларацию! — Всплеснула я руками, глядя на распластавшееся на земле тело...
Для тебя хочется Землю переворачивать и звезды с неба доставать. Тебя любить хочется….
...счастливая женщина всегда выглядит прекрасно.
Всегда надо говорить спасибо за хорошее дело.
Одиночество — страшная вещь, которая в твоей жизни никуда не уходит и ни чем не разбавляется.
-Нормально себя чувствуй. Мужик тут перед тобой не знает, как еще постелиться, а ты все печеньки перебираешь.
Первые шестьдесят лет детства мужчины самые опасные.
- Люсь, а бывает так, что сразу все плохо?
- Не бывает, - покачала я головой.
- Почему это? - Нахмурилась она.
- Потому что кризисная ситуация - это всегда путь к развитию.
К внешности всегда должен прилагаться разум и характер. Нет, не так, это характер должен быть на первом месте. Остальное можно доработать.