— Слава, ты почему на развод-то не подаёшь? И почему не сообщил мне о… своём новом статусе? — не выдержала Света. — Неужели думал так и остаться двоежёнцем?
— Я понимаю, что должен был сам рассказать обо всём, и рассказал бы. Но я пока не мог, Света! Думаешь, это так просто?
— Понятия не имею, Слава! Я же не оставляла тебя ради другого мужчины. Но видимо, так оно: изменять легко и приятно, а отвечать за свои дела трудно и малорадостно.
— Конечно, тебе сейчас легче, чем мне! Тем более, ты как обычно в своей излюбленной позиции судьи и обвинителя одновременно.
— А обвинять в данном случае не за что, Слава? И осуждать?
— Не смог я работать на буровой, как ты мечтала! — остановившись, выкрикнул Слава.
— Не ори, — процедила Света и потянула его за рукав. — Пойдём, холодно стоять на месте.
— Ты как автомат, Света! — Слава сбавил обороты и послушно пошёл рядом. — Ты вообще чувствуешь хоть что-нибудь? Или у тебя только цели и амбиции?
Семья — это не только муж и жена. Это дети, это семейные праздники, собственные традиции, понятные только нам.
Правильно сказал Илья: «продавленные» решения выходят боком.
Коллектив женский — он такой. Запросто извлекут на поверхность всё то, что давно забыто и мхом поросло, очистят до блеска и вдохнут в сплетню новую жизнь, лучше прежней.
Пока своими глазами не увидишь, не узнаешь, что ждёт. По телефону тебе правду никто не скажет. Телефон для того и придумали, чтобы не краснеть.
Мужчины — они как капуста. Неприхотливых среди них практически нет. В холоде хранишь — замёрзнет, в тепле — сгниёт. Остаётся только квасить, но тоже вовремя, и чтобы не перекисла.